Но Катя молчит. А значит, Егор точно не тот, кто нам нужен. Да и у меня ведь другой папа на примете.

Я вижу, как ее губки два раза приоткрываются и немо произносят один и тот же слог. У нее как будто голоса нет. Но она идет на контакт с Егором. Хотя не удивительно…

- Давай, скажи еще раз только чуть-чуть громче, чтобы дядя Егор услышал.

При слове «дядя» Катя выпрямляется и немного отстраняется. Между ними надрывается та хрупкая паутинка, что их связывала.

- Знаешь, есть такая сказка «Русалочка». Там девочка тоже отдала свой голос. Читала такую сказку? - Катя машет головой из стороны в сторону. Ну да. Как-то это сказку мы обошли стороной. – Попросишь маму, она тебе почитает, хорошо? - Катя, улыбаясь, кивает, а Егор протягивает к ней навстречу кулак и предлагает стукнуться.

Она же не мальчик так общаться и не знает этих жестов, но с Егором поднимает ручку в варежке, с собранными в кулачок пальчиками, а он легко стукает по ней.

Только, когда в груди начинает гореть от нехватки кислорода, понимаю, что я не дышу все это время. Как будто он все понимает и ждет, что я это скажу сама.

- Давай, Русалочка, следующий раз, когда встретимся, расскажешь мне, почему та девочка перестала говорить, а потом почему не говоришь ты, договорились?

Дочка как под гипнозом. Смотрит только на него и, улыбаясь, кивает. Вроде и идет с ним на контакт, но держит дистанцию. Не так просто найти подход к ее сердцу и мыслям.

Но сейчас точно понимаю, что я одна не справлюсь. Должен быть кто-то еще, кто найдет ключик к ней, кто поможет мне.

- Пока, Русалочка. Скажешь мне «пока»? - Катя поднимает ручку и машет. – Нет, так не пойдет. Скажи губками «по-ка». Просто без звука. Вот так. И показывает, как это, одними губами. А я тебе открою один секрет.

«Секрет» для женщины – это триггер, на который клюнет любая, будь ей пять лет или двадцать семь.

Дочка открывает губки и, еле шевеля ими, прощается. Она говорит с ним. Пусть без голоса, но говорит. Закатываю глаза верх и моргаю, чтобы не заплакать. Неужели есть еще надежда, что все когда-то будет хорошо.

И Егор, усмехнувшись, наклоняется к малышке и что-то шепчет на ухо, от чего та широко улыбается. Егор довольно подмигивает ей и поднимается.

- Что ты ей сказал?

- Это наш секрет, да, Кать? – Подмигивает ей, а она складывает пальчики на ключ, замыкая ротик. - И почитай ей Русалочку.

- Нам пора уже. До свидания.

Беру Катю за руку и ухожу. Не хочу, чтобы Егор начал спрашивать что-то еще. Есть вопросы, которые ей точно не стоит задавать.

Что он такого сказал ей? В голову лезут разные мысли. И все как одна об одном и том же. Не мог он понять и догадаться. У мужчин не такая развитая интуиция и наблюдательность.

3. Глава 3. Онежа

На следующий день

- Я уже полгода слышу от вас, что дело рассматривается! Что там рассматривать? Один человек погиб, второй прикован к постели. Что тут разбирать? Можете мне объяснить?

- Запись с видеокамер случайно утеряна. Скорее всего, понадобилось в каком-то другом деле. Как только она к нам вернется, мы продолжим расследование.

- Я на вас напишу заявление прокурору. Или нет, президенту. За затягивание расследования.

- Пишите, ваше право, - отвечает так спокойно, будто знает, что ему за это ничего не будет или что я не решусь написать такое письмо.

И я понимаю, что это бесполезно. Улики исчезают непонятно куда. Как будто кто-то прикрывает водителя. Понятно, что все куплено и ради моих крох адвокат не хочет суетиться.

- Чтобы вы тоже попали в такую ситуацию и ничего не могли сделать! - выплевываю слова, но он только усмехается в ответ. Охреневшие в край. Ничего не боятся. Даже если напишу письмо, оно дальше его мусорки не уйдет.