Достаю телефон и показываю дочери картинку злосчастного цветка. Но она лишь пожимает маленькими плечиками. Да. В пять лет разбираться в цветах сложно, особенно, если этот цветок похож и на другие подешевле.

Дурацкий цветок не дает даже толком выспаться. Фактически мне придется его украсть. А денег, чтобы выложить за него, пока нет. Начальница про него не думает, но периодически интересуется состоянием дорогих экспонатов.

Меня чуть ли не в тюрьму из-за нее сажают. Подсознание во сне подкидывает разных картинок продолжения истории с цветком. Хоть ты одолжи денег и купи. Но отдать десять косарей за цветок… Я их, конечно, люблю, но мне и на работе хватает этой красоты.

Дома я, как ни странно, не держу ни одного. Просто знаю, какие им нужны условия, а дома лучше время провести с дочерью, чем ухаживать за растениями.

Утром выпадает первый снежок, который обычно быстро тает. Но не сегодня. Снегопад усиливаются, образуя приличный снежный покров. Впереди у меня два выходных. Первый день я решаю провести с Катей и оставляю ее дома. А завтра уже съезжу в прокуратуру и в больницу.

Чтобы устроить дочке настоящий выходной, достаю из подвала санки. Сначала идем в магазин, чтобы купить, наконец, ей новые зимние сапожки, а потом идем кататься на горке во дворе. Уклон там хоть и небольшой, но санки катятся отлично. Для таких малышей самый раз.

Сажаю очередной раз в санки и, сильно толкнув, отпускаю. Катя едет по раскатанной горке далеко, а я улыбаюсь. Рада, что могу доставить ей радость.

- Саша? – Слышу чей-то вопрос, но не реагирую. – Саш, ты? – слышу ближе и оборачиваюсь. Егор.

Даже не сразу его узнаю. Вчера в зале он был обычным. В спортивных брюках и футболке. А сейчас в брюках и по выступающему из-под пальто воротнику рубашки понимаю, что Егор-вчера и Егор-сегодня - два разных человека.

- Привет, - выдавливаю из себя.

- Что тут делаешь?

- Ничего, стою. – От неожиданности даже забываю, что еще вчера злилась на него.

- Как мышцы? Болят?

- Чувствуются.

- К вечеру будет сильнее, но не волнуйся, так должно быть. Завтра тренировка. Приходи. Сделаем на другие группы мышц.

- Ага, чтобы все тело ныло.

Зачем я только завела разговор. Надо было просто отвернуться. И он чуть-чуть не успел уйти, как возле нас появляется Катя, держа в руке веревку от санок.

Тысячу раз черт.

- Твоя? – Егор смотрит на меня, а кивает на Катю. И, не дожидаясь моего тормознутого ответа, присаживается напротив нее. – Привет, принцесса. Как тебя зовут?

Я сама замираю, хотя сердце ускоряется от волнения.

Катя так внимательно его рассматривает, приоткрывает розовые губки. А на покрасневших от мороза щечках появляются ямочки.

Мне даже кажется, что она сейчас заговорит и скажет что-то типа «папа»… Она ведь в любом мужчине рядом со мной видит потенциального отца.

- Ее зовут Катя. – Отвечаю за дочку. - И она не разговаривает. – Взрослые карие глаза находят мои и смотрят вопросительно. – Просто год назад что-то произошло, и она перестала говорить. Врачи говорят, это временно. – Поясняю, чтобы не задавал лишних вопросов.

- К психологу не ходили?

- Вожу постоянно. Но результата нет.

- Ты чего молчишь, красавица? – Егор разворачивается к ней и улыбается. – Такие милые девочки должны смеяться, петь песни и задавать тысячу вопросов, м? Давай, спроси у меня что-нибудь. Я тебе отвечу, обещаю.

Боже, пожалуйста! Я даже согласна, чтобы она назвала его папой, лишь бы сказала хоть слово. Понимаю, что ради нее я согласна жить с тем мужчиной и полюбить того, кого выберет Катя, с кем захочет заговорить и кто будет ее любить. Для меня сейчас жизнь дочери и ее здоровье на первом месте.