- Так смотришь, будто я его знаю и могу все рассказать? - Язык не поворачивается ответить. - Знаю? И кто он? – Додумывает сам, пока я отмораживаюсь.

- Нет, ты его не знаешь. Просто… - черт, что просто-то?! - Просто я есть хочу, поэтому и смотрю так. Я не знают твои вкусы, поэтому взяла хлеб и пельмени. Думаю, голодный мужчина такое съест.

- Тогда тебе придется самостоятельно их варить. Я тут практически не готовлю. Поэтому можешь воспользоваться тем, что нужно, - пропускает вперед, на кухню.

В светлом уютном помещении убрано и аккуратно. В раковине только одна грязная чашка. Или действительно не готовит, или убирается, или ему кто-то помогает.

От мысли, что Егору помогает Элла Геннадьевна, становится неудобно. Чувствую себя кем-то, кто лезет в чужие отношения. Неправильно. Готовлю ее мужчине обед. На ее кухне, в ее посуде. И сама хочу поесть.

Наливаю в кастрюлю воду и ставлю на плиту. Егор, вроде бы и сидит за столом, за моей спиной, но я чувствую, как наблюдает. А если, эта девушка сейчас явится? Вот что мне тогда делать? Надо было просто пирожков купить. Пусть бы один ел. А я бы дома перекусила.

Пока жду, когда закипит вода, подхожу к окну и смотрю вниз. Непривычно. Когда ты живешь на пятом этаже, то привыкаешь к этой высоте. Как смотрятся предметы и люди, знаешь, как выглядит твой двор. А когда ты потом, резко оказываешься на девятом, и смотришь на свой же двор, то все кажется совсем другим.

Рассматриваю детский сад в нашем дворе, в который ходит Катя. Даже вижу окна ее группы, но рассмотреть ничего не могу. Слишком далеко. Мне бы бинокль, тогда точно, можно было бы посмотреть, что они там делают.

- А ты где живешь? - слышу вопрос сбоку и оборачиваюсь к Егору.

- А что?

- Интересно, вроде недалеко от меня и лицо знакомое, но никак не вспомню.

И не надо меня вспоминать.

- Просто у нас двор большой.

- Так в каком доме живешь?

- В каком-в каком, напротив. - Я разворачиваюсь и иду к плите. Вскрываю пачку с пельменями и закидываю их в воду. То, что останется, съест потом.

- Ну, конкретно в каком? Тут дома по кругу, любой считай напротив. Мне, конечно, достаточно одного звонка, чтобы узнать твой адрес… Кстати, ты написала заявление о нападении?

- Как раз хотела поговорить об этом. Егор, я боюсь.

- Чего боишься?

- Это ведь, не просто так напали вчера.

- Рассказывай. - Кивает на стул напротив, но я остаюсь возле плиты, помешивая пельмени.

- Смотри, до вчерашнего дня, все было спокойно. Тот следователь, уже полгода, тянул дело моих родителей, постоянно то теряя какие-то улики, то отговорками, что идет расследование. Но вчера, как только дело взял, под свой контроль, прокурор, сразу же ко мне пристают.

- Думаешь, не совпадение?

- Они сказали, что уже никого не вернуть. Понимаешь? Они намекали на маму, которая погибла. Если ее не вернуть, то зачем я тогда хочу кого-то наказать? Им проще припугнуть, чтобы я забрала заявление. Раньше я думала, что наказать того парня, это дело принципа, пока не ощутила, страх, что мне, реально, могут угрожать жизни.

- Тот нож, вчера, он предназначался ни тебе, а мне. - Егор не удивлен, но сосредоточенно наблюдает за мной. О чем он думает только? - А что было в той папке? Вы ведь знаете этого человека? Так? Ты и твой друг-прокурор.

- Не прокурор, а только его заместитель и мне надо обсудить с Юрой вчерашний случай. В этом он больше разбирается. - Но про того, кто там в папке, Егор ничего не ответил.

- Все равно, я против него, ничего не сделаю. Это ведь богатый кто-то, да?

- Да. И ты, действительно против него, ничего не сделаешь. У него есть связи и деньги.