Меня дёрнули назад. Я словно опомнилась и во все глаза уставилась на Дамира. Он как следует тряхнул меня.

— Прекрати истерику!

Губы приоткрылись, но сказать я так ничего не сказала. Заставила себя вдохнуть полной грудью. Обернулась на стол с распахнутыми дверцами. Катя тоже выбралась и стояла плечом к плечу с Машей

— Откуда у вас кровь? — спросил Дамир, придерживая меня за талию. — Обе, подойдите сюда.

Девочки не послушались. Смотрели, как два волчонка, хотя и не без опаски.

— Живо, подошли обе! — гаркнул Дамир.

Моя ещё колебалась, Катя же ослушаться не посмела.

— Покажи руку, — велел ей отец, и она протянула ему ладонь.

Порез был неглубоким, скорее просто царапина.

— Ты тоже! — скомандовал он Маше.

Та покосилась на меня. Подошла и показала руку.

— И что это значит? — Я наконец собралась с мыслями.

Первый шок отступил. Медленно, но я всё-таки приходила в себя. Это всё испуг, стресс, Дамир с его выходками и бесконечная работа. Надо взять несколько выходных и уехать. Подальше от города, от интернета и, главное, от бывшего мужа. Только вопреки здравому смыслу я стояла рядом с ним и прижималась, боясь сделать хотя бы крохотный шаг в сторону.

Один из полицейских попросил заведующую и воспитательницу сада пройти с ним в кабинет. Звук их голосов стих, и мы остались одни — я, Дамир, и молчащие девочки. Объяснять что-либо они не спешили, а я уже и не рвалась услышать объяснения. Маша нашлась, она тут, со мной. И Катя тоже. Со мной, с отцом, в безопасности, всё остальное уже не имеет значения. И опять я поймала себя на том, что сама готова рассказать Дамиру правду. Молчи, дура! Никогда я не умела врать, и в этом моя беда. Даже умалчивать правду толком не умела. Если он спросит…

— Мы обменялись кровью! — выпалила Маша. — Теперь мы кровные сёстры.

Катя деловито кивнула.

— Мы вот так сделали. — Она взяла Машку за порезанную руку, так, что ранки соприкоснулись. — Даже если тётя Саша не разрешит нам дружить, мы теперь сёстры.

Я едва не застонала в голос. Господи боже мой! Так вот в чём дело! Всё мигом встало на места: наша утренняя ссора с Дамиром, моё предупреждение. Я и не подумала, что это может вылиться в такое!

— Спрятались вы зачем? — спросил Дамир.

— Мы уйти хотели, — сдала обеих Маша. — Только не смогли.

— Тётя Саша, мы теперь сёстры. Так что не ругайтесь с папой. Вы теперь — моя мама.

Мне опять стало нехорошо до такой степени, что поплыла голова. Дурацкие месячные ко всему прочему! И почему у меня всегда так — всё наваливается разом?!

Дамир придержал меня за локоть.

— Хватит, — устало отрезала я. — Я тебе не мама, Катя. А дядя Дамир тебе не папа, Маш. Кто вас только научил всей этой ерунде?!

— Никто нас не учил, — надулась Катя. — И это не ерунда!

— Хватит! — прикрикнула я.

Дамир сжал локоть крепче и вывел меня из комнатёнки. Я подняла на него взгляд. Слова застыли дрожащим выдохом, стоило мне увидеть его глаза.

Ничего не говоря, он коснулся моей щеки. Откинул от виска волосы и погладил кончиками пальцев за ухом. Как когда-то… В первые дни, месяцы нашего знакомства. Тело откликнулось мгновенно, сердце встрепенулось. Я хотела попросить его так не делать, но не успела — губы его оказались слишком близко к моим. Ещё миг, и он поцеловал меня. Мягко, осторожно.

Я не смогла ничего сделать, не смогла отступить, попросить его перестать. Наоборот, безвольной марионеткой прижалась к его груди и ответила. Отчаянно, голодно, с каждой секундой желая этого поцелуя всё сильнее и сильнее. Внизу живота стало тепло, желание быть ещё ближе вспыхнуло так стремительно, что я не успела выстроить даже тонкую стену. Дамир всё целовал меня — глубже, стирая запреты, грани и время. Его ладонь прошлась по моей спине к шее, пальцы оказались на голой коже.