Я вздохнула.

— Поехали домой. Он мне всё настроение испортил.

Макар сдал назад. Машина мягко тронулась с места, в боковом окне мелькнуло кафе и огромный чёрный внедорожник бывшего мужа. Чтоб он там подавился собственной самоуверенностью! Скотина!

Только начавший утихать гнев вспыхнул с новой силой, стоило подумать о Дамире. И ведь он всегда был таким! Всё должно было быть только по его и для него! И я тоже, по-другому никак. Всё, как он пожелает: сверху или снизу, в постели или у стены, японская кухня или французская. И ребёнок тоже должен был появиться по его желанию — иначе никак.

— Так это правда? — Макар не дал гневу захватить меня полностью.

Мы притормозили на светофоре, и он повернулся ко мне. Я провела пальцами по бутонам роз. Посмотрела исподлобья.

— Правда, — сказала нехотя. Потому что говорить о Дамире мне не хотелось. Особенно с Макаром. Особенно сейчас. — Мы были женаты пять лет. Но это давно в прошлом, Макар.

— А Маша?

Вопрос застал меня врасплох. Логичный, он заставил меня подобраться. Я быстро посмотрела на дочь, но та сидела, рассматривая куколку, и вроде бы не обращала на нас внимания.

— Он не имеет к ней отношения, — соврала я, сама не зная зачем.

Кажется, Макар не поверил. Да мне не очень-то хотелось врать. Наши взгляды пересеклись за миг до того, как светофор сменил цвет.

— Это неважно, — сказала я тихо, но твёрдо. — Мы с Дамиром давно расстались, и расстались плохо. Я не хочу его ни видеть, ни знать. И говорить о нём тоже не хочу.

— Понятно.

Машина тронулась в общем потоке. Маша подняла голову, посмотрела в зеркало, но ничего не сказала. Я только улыбнулась ей, стараясь сделать вид, что всё в порядке. Букет на коленях был красивый, тяжёлый, мужчина рядом — из тех, с какими женщина чувствует себя женщиной. Так оно и было. Рядом с Макаром я хотя бы на какое-то время забывала о работе и том, что должна постоянно быть сильной, держать всё под контролем.

В молчании мы проехали оживлённый перекрёсток в центре города. Макар был всё ещё мрачный и не спешил снова заводить разговор.

— А вы с Дамиром знакомы? — спросила я вопреки собственным словам о том, что не хочу говорить о нём.

На лице Макара отразилось презрение. Мог бы — наверное, сплюнул бы.

— Пересекались несколько раз, пока я не перешёл на работу в министерство. Тот ещё сукин сын.

Мы разом замолчали. Проехали до следующего светофора и опять встали, как будто кто-то сверху решил, что нам непременно надо застрять на каждом.

— Прости, что так вышло, — на этот раз нарушил тишину Макар. — Не думал, что он появится. Ни разу не натыкался на него в этом кафе.

— Всё в порядке. Откуда ты мог знать. — Снова молчание, но теперь непродолжительное. Я коснулась бедра Макара. Он сразу же повернулся ко мне, и я улыбнулась. — У нас будет ещё много вечеров, которые никто не испортит.

Он накрыл мою руку своей. Сжал и улыбнулся уголками губ. Я перехватила взгляд дочери в зеркале. Она внимательно, с недетской сосредоточенностью наблюдала за нами и, слава богу, больше не казалась напуганной.

— Поехали к нам? — предложила я. — Закажем пиццу, включим какой-нибудь старый мультик и посидим спокойно. Я чай заварю с мятой или вина купим. Как тебе?

Макар шумно, чуть ли не с рыком выдохнул. Посмотрел с сожалением.

— Не могу сегодня, Сашка. Прости. Работы по горло.

Он сдавил мою ладонь сильнее и отпустил.

— Извини, Саш. Отвезу вас и поеду.

— Да ничего. В следующий раз тогда.

— А я пиццу хочу, — подала голос дочь. — И мультики тоже хочу. Сегодня хочу.

— Я подумаю, — ответила ей, убрав руку с бедра Макара.