Чёрными глаза были не только у него — взгляд Дамира тоже потемнел. Воздух разве что не искрился от напряжения. Ярость обоих была неприкрытой, читалась на лицах и в напряжённых позах. Макар и Дамир походили на двух готовых сцепиться насмерть хищников.

— Лучше способа не нашёл подобраться ко мне? — процедил Дамир, глядя на Макара. — Не приближайся к ней. Ещё раз увижу рядом — ты покойник, Молотов.

Макар зло прищурился. Дамир сильнее сжал пальцы, и это привело меня в чувство. Я попыталась выдернуть руку, но хватка бывшего мужа была мёртвой. Он вытащил меня из-за столика, ничего не говоря, снял Машкино пальто. Я перехватила встревоженный взгляд дочери. Она всё-таки встала и теперь стояла в метре, округлив глаза.

— Одевайся, Маша. — Дамир подал ей пальто.

Не зная, что делать, Маша растерянно посмотрела на меня.

— Саша… — Макар рванулся к нам.

Я выдернула руку и вне себя от гнева процедила:

— Не смей говорить моей дочери, что делать, Дамир!

Забрала у Маши пальто и впилась в ткань пальцами, словно это могло мне чем-то помочь. Макар оказался между нами с бывшим мужем.

— У тебя, похоже, совсем чердак снесло, Белозёров, — оттолкнул его. Бросил взгляд на едва не плачущую Машку, на меня. — Поехали отсюда. Тут нагадили.

— Я тебя предупредил, Молотов, — сквозь зубы процедил Дамир, прожигая Макара ненавидящим взглядом. — Не приближайся к моей жене.

Макар снова повернулся ко мне. Резко, порывисто.

— Я тебе не жена! — прошипела я с яростью. — Давно не жена! — И сказала уже Макару: — Ты спрашивал, знакомы ли мы? Да. Мы были женаты. Давным-давно. Но Дамир, видимо, забыл, что больше никаких прав на меня у него нет. — И снова Дамиру: — Хватит, Мир. Ты мне никто.

— Ты не будешь с ним встречаться, — отчеканил бывший муж.

Таким я его никогда ещё не видела: вена на виске вздулась, чернота зрачков поглотила зелёную радужку, каждая мышца была напряжена. Если бы я не была в такой ярости, засмеялась бы.

— Я буду встречаться с кем захочу, где и когда захочу. И тебя спрашивать об этом не стану, — отрезала я и положила ладонь на плечо дочери. Надо было успокоить её. Правда, как, когда меня саму потряхивало от негодования, я не знала. — Пойдёмте, — обратилась к Макару. Он так и стоял рядом, готовый в любой момент броситься на Дамира. — Здесь и правда стало неуютно.

У меня подрагивали руки, когда я помогала Маше одеться, когда собирала подарки. Чувствовала висящее вокруг напряжение, взгляд Дамира.

Что ему нужно от меня?! Что вообще происходит?! Запоздалый приступ ревности?!

Макар бросил на стол несколько купюр, взял у меня пакеты. В последний момент я вспомнила о цветах и забрала букет.

— А Катя… — подала было голос Маша и сразу же осеклась.

Я подтолкнула её к двери. Напоследок перехватила взгляд бывшего мужа. Он смотрел не на меня — на Макара. Тот тоже обернулся. Оба только что зубами не скрипели — на скулах желваки, каждое сухожилие натянуто.

— Я тебя предупредил, Макар, — жёстко сказал Дамир.

Мне — ни слова. Только взгляд: тяжёлый, не обещающий ничего хорошего. Взгляд, от которого у меня мурашки по коже побежали, а в животе стянуло предчувствием катастрофы.

Пристегнув Машу, я села на переднее кресло. Посмотрела на дочь через зеркало. Детское кресло, в котором она сидела, напоминало навороченный космический корабль. Макар установил его, едва мы познакомились, едва я сказала ему, что у меня есть ребёнок. Наверное, это меня и подкупило больше чего бы то ни было: это самое кресло и его отношение к Маше.

— Куда поедем? — спросил он, сев за руль. Завёл двигатель и мельком бросил на меня взгляд.