Дергаю головой, чтобы развеять воспоминания и желания тела.

– Привет, малышка, проснулась? – опускаюсь перед дочкой на ступеньке.

– Да, а где Ёма?

– Рома внизу, – подхватываю Машу на руки и спускаюсь с ней. Она для меня как опора какая-то. Та, за кого могу драться, кого хочу защитить ото всего.

– Он кушает, может, и ты будешь?

– Кофетки? – обнимает меня одной рукой.

– Курочку сначала, потом конфетки. – Подхожу к столу и опускаю Машу на стул.

– Не хатю куятьку.

– Нельзя детей заставлять есть, – умничает Юля. – Надо давать им выбор. Привет, Маша, я Юля, помнишь меня?

– Выбор, это роллы вместо курицы?

Юля цокает и закатывает глаза.

– В роллах ничего такого вредного и нет. Мой племянник ест их с двух лет. Здоровый и крепкий парень.

– На здоровье.

Ее еще не спросила, чем мне ребенка кормить.

Я накладываю Маше немного курицы и овощей, добавляю рис.

– Ну что, выспалась? – Рома улыбается Маше.

– А почему она у тебя спала?

И тут Юле этой не угодили.

– Смотрели с ней мультфильм и уснули.

Ставлю перед Машей тарелку, она кривится.

– Не вкусно? – подначивает Юля. – Маша машет головой из стороны в сторону. – Сейчас роллы привезут, покормим тебя вкусненьким.

ПокорМИМ. Тебя. Вкусненьким.

Меня как будто уже нет. Она функции крестной феи на себя незаметно перетягивает. А я как мачеха.

Прям мои фантазии начинают сбываться.

– Давай я тебя покормлю, – сажусь рядом с Марусей и набираю сама ложкой еду, отправляю ей в рот.

– Юль, Варе виднее, чем кормить ребенка, – Рома заступается. Неожиданно даже. Я бросаю на него быстрый взгляд, но он на Юлю смотрит, меня не замечает. Все равно спасибо.

– Маш, ты такая красивая, – если бы не все Юлины подколы до этого, то я бы не искала в этом милом комплименте подвох, но “мачеха” с сочуствием добавляет, – наверное, вся в папу?

У меня в горле начинает чесаться так глубоко, что я втягиваю воздух, и тут же приходится откашляться. Рома на меня смотрит, проверяет все ли в порядке. Юля с Маши не сводит взгляд. Онежа так сразу догадалась. А если и эта такая же проницательная…

– А то такое “папа”? – переспрашивает Маша.

Рома на Машу переводит взгляд. Медленно на меня.

– Ты не знаешь, кто твой папа? – Юля как будто искренне удивляется, но тянет из Маши все, хочет узнать все мои тайны через дочку.

И Маруся еще машет головой из стороны в сторону. Я набираю в ложку еду и кладу Маше в рот. Лучше пусть молчит.

– Она не знает слово “папа”. В Англии не говорят “папа”.

– А как в Англии говорят? - усмехается Юля, всезнающее око, блин.

– Моего мужа и отца Маши зовут Эд. И она называет его так.

Хоть все и в прошлом, но я ловлю его осуждающий взгляд. Мимолетный, Юля и не заметит, скорее всего, но она сама того не понимая, сталкивает нас. По старым ранам проходится.

– А почему тебя она зовет “мама”, а его – Эд? – высокомерно произносит имя моего мужа Юля.

Достала уже своими вопросами.

– Потому что так.

– У тебя очень красивый папа Эд. И ты, похоже, вся в него, Маша. – На меня смотрит с ухмылкой. Кажется, я перестаралась с образом.

– Юля. – Рома предупреждает одним словом.

Сейчас прям распирает в глаза этой Юле сказать, кто папа Маши. В кого она такая красивая. Чтоб заткнулась и домой уже ехала. Вроде все говорит с улыбкой, без злобы, но в каждом слове подвох, насмешка, проверка.

– Маш, а кого ты любишь больше?

– Хватит. – Рома не выдерживает. Но я не понимаю. То ли ему не нравится, что Юля стебается надо мной, то ли не хочет слушать про меня и Эда. Про то, как жили. Все равно цепляет, что ли?

Юля, может, и нормальная девчонка, просто ревнует сейчас. Я бы не знаю, как вела себя в такой же ситуации. Но если подумать, что Рома вместе с Юлей, Рома знает о Маше, то я не хочу, чтобы вот такая Юля проводила без меня время с моим ребенком. Кормила роллами, выгоняла в другую комнату, плохо говорила обо мне. В такие моменты мне не хочется, чтобы Рома знал о Маше.