Пожимает плечами.

– Смотря как будешь себя вести. Можешь и к вечеру уже уехать. Условия я тебе сказал.

Доедает кашу и убирает тарелку в раковину. Моет сам.

Наконец я тоже расслабляюсь. Беру Машину ложку и доедаю за ней кашу. С джемом и правда неплохо.

– Чтобы мне с этим разобраться, – Рома становится за моей спиной, упирается руками в столешницу и наклоняется ко мне, – мне никто не должен мешать и тем более что-либо скрывать. Это самое важное. – Шепчет на ухо, чтобы никто не слышал.

Тело передергивает, распуская мурашки по коже. Я хочу ответить, но только кивнуть могу. Зачем так близко-то?

– У тебя пупырышки на коже, – боковым зрением понимаю, что рассматривает мою шею.

Растираю ладошкой кожу, но молчу. Ничего не говорю. Даже думать об этом не хочу.

– Мама… – в кухню забегает Маша и Рома тут же отстраняется от меня. Я оборачиваюсь на дочку и закатываю глаза. Рома тоже усмехается.

Маша… блин. Она так старалась скорее одеться, что надела куртку сразу на пижаму. С шапкой в руке красотка готова выйти на прогулку.

У нее есть потрясающее качество, она за секунду может скинуть все напряжение между нами с Ромой до нуля. Трансформатор наш маленький.

– Маш, ты пижаму не сняла.

– А так низя?

– Так нельзя. Иди, раздевайся, сейчас я приду, найдем комбинезон.

Маша недовольно раздевается, я на ходу доедаю кашу и пишу список продуктов. Одна бы я и больше купила, но лишний раз не хочу напрягать Рому, поэтому пишу самое ходовое.

Рома выезжает из подземного гаража на новом автомобиле. Это и не вчерашний, но и не старый. Новый дом, новая машина, новая работа. Он как будто решил все кардинально сменить и начать новую жизнь.

Двор перед домом большой. И мы безжалостно с дочкой топчем девственно нетронутый снег. Лепим снеговика. Трех снеговиков. Морковки у нас нет, поэтому снеговики безликие.

На автомате проверяю чат с анонимом. Но там пусто. Симки же нет. Связи с ними нет. И мне страшно ее подключать. Пока я вне доступа, мне и сделать ничего не могут, и угрожать не могут.

Может, Рома что-то сделает, найдет их. В его же интересах, чтобы я скорее уехала из этого дома.

– Мама, – делает серьезный вид Маша, пока я помогаю ей раздеться после улицы, – а где ёочка? Дед Моёз куда подаки лозыть будет?

– Это не наш дом, а Ромин. Он уже большой, ему не приносят подарки, поэтому он не ставит елку.

– А если мы не поставим, как Моез узнает, куда мой подаяк пояжить?

– Давай из бумаги сделаем елочку и напишем письмо Деду Морозу.

– Не хатю из бумаги, хотю башую. Чтобы Моез пинёс мого кофетак.

– Посмотрим, хорошо? Если ты будешь себя хорошо вести, слушаться маму и кушать, то дед Мороз придумает, как принести тебе подарок.

У нее прям глаза загораются. Сама раздевается, не балуется.

Ага, как же. Через десять минут уже забудет что наобещала.

Ей так хочется этого праздника, волшебства, елки, подарков. Мне хочется спокойствия и чтобы с нами все было в порядке. Настроения нет все это украшать. Еще и Рома. У него даже елочного шарика нет. Ему это не надо. Не хочется переворачивать его жизнь с ног на голову и менять тут что-то. Тем более, если через неделю нам уже, может, придется съехать отсюда.

Ближе к обеду водитель привозит продукты, новый телефон.

– Евгений, может, кофе? – предлагаю парню.

– Варвара, а давай на ты? Так проще.

– Хорошо. Будешь кофе?

– Ммм… мне в офис надо, но… думаю, если задержусь на пять минут, Роман Николаевич не убьет.

Роман Николаевич… Что-ты…

Закатываю глаза и включаю кофе-машину.

– А ты откуда Романа Николаевича знаешь, Варя?

Только открываю рот, чтобы ответить, но у Жения звонит телефон.