Почему решил не отправляться в гостиницу? Да хрен знает! Там было бы проще.

Только вот я здесь.

Осматриваюсь по сторонам.

За время моего отсутствия, а это не год и не два, в этой комнате ничего не изменилось. Даже мебель осталась на своих местах.

С трудом соскребаюсь с кровати. С непривычки мышцы одеревенели, едва делаю пару шагов.

Зажрался я…

Люксовые матрасы, премиальные шмотки. Все лучшее, не отказываю себе ни в чем! А тут…

Сколько раз я предлагал купить нормальную новую квартиру. Сколько раз уговаривал хотя бы здесь сделать ремонт. Я бы нанял лучших людей, все вышло бы идеально! Но нет…

Она желает жить в старом жилом фонде, с древним ремонтом, с пожелтевшими от времени обоями на стенах.

Уперлась и ни в какую не соглашается на перемены. Не представляю, как можно ее уговорить.

Выхожу из большой комнаты, прислушиваюсь к звукам в квартире. Тишина.

Никого. Я один.

Медленно расхаживаясь, отправляюсь под душ. Мне нужно как можно быстрее привести себя в порядок и проснуться. Состояние просто атас!

Такое впечатление, словно я бухал всю ночь.

Если бы это на самом деле было так, было бы не настолько сильно обидно. Но нет же…. Я работал всю ночь напролет. Не присел отдохнуть ни на мгновение.

Мы с парнями до самого утра провозились с охраной квартиры Оли. То в подъезде камеры устанавливали, то искали возможные уязвимые точки, то разбирались с ищейками Ипполита.

Смоленский же не смог спокойно свалить накануне вечером. Он посреди ночи приехал с подмогой и решил устроить беспредел. Думал одолеть меня голыми руками. Не тут-то было!

Пришлось доходчиво объяснять людям, что не стоит больше к Оле соваться. Она занята.

— Макарушка, ты проснулся? — В коридоре раздается старушечий голос. Я только выключил воду, и газовая колонка прекратила шуметь.

— Доброе утро! — отвечаю из-за закрытой двери. — Одну минуту. Выйду сейчас.

— Не торопись, милок, — шаркая тапками по незастеленному коврами полу, говорит пожилая женщина. — Я пока завтрак накрою. Приходи.

— Хорошо, — говорю.

Беру первое попавшееся махровое полотенце из небольшого шкафа, что стоит у стенки с незапамятных времен. Подношу к носу, закрываю глаза и вдыхаю давно позабытый запах. Мысли уносятся в прошлое. Возвращаюсь в себя.

Все же хорошо, что я приехал сюда вместо гостиницы. Людмила Петровна, мать Али и моя теща в прошлом, очень многое значит для меня.

Чувствую, как снова обретаю давно потерянную частичку себя. Ни с чем несравнимое чувство!

Цепляюсь за него, пока могу уловить.

— Здравствуйте, — захожу на небольшую кухоньку. Она настолько крохотная, что если я сяду в центре на стул, то смогу дотянуться до лежащих продуктов в шкафах. Лишний раз вставать не нужно.

Улыбаюсь. На сердце становится сразу как-то светлее.

— Какими судьбами? — поворачивается, смотрит на меня. Взгляд прожигает до самого основания души. — Не просто так ведь решил проведать старушку.

— Не просто, — соглашаюсь. — Дела поблизости были, решил навестить.

Присаживаюсь за стол, Людмила Петровна ставит передо мной тарелку с глазуньей, нарезает домашний хлеб.

— Повзрослел, — произносит, внимательно меня изучая. — Но на сердце тоска, — продолжает анализировать. — Поделишься?

— Позже, — ухожу от прямого ответа. Не хочу отказом ее обижать.

Моя бывшая теща единственная, с кем я не испортил отношения после смерти Али. Только с ней общался все годы, о которых сейчас мечтаю забыть.

Людмила Петровна принимала меня любого. Злого и раскисшего, готового разнести все вокруг и не желающего дальше жить. Она меня вытаскивала, не позволяла отчаяться. Я до сих пор жив и смог справиться со всеми трудностями во многом благодаря именно ей.