— Нет. Я не хочу. Тётя Ира, а можно нам с Женей бинокли?

— Кристина, мы будем близко сидеть, ты всё увидишь.

— Я просто хочу в него посмотреть, — объяснила дочка Киры.

— Хорошо.

— И мне! — заявила Женя.

Ну, а как иначе?

— И тебе, — не сдержала улыбки, боковым зрением заметив, что щёлкнул затвор фотоаппарата. Повернулась в сторону, но Клим уже смотрел на снимок, а потом подошёл к нам, протягивая мне камеру.

— О, неплохо! — похвалила его. На снимке были девочки и я.

— Нам нужно идти, — коротко сказал Клим, и девочки как по команде подскочили. У него определённо есть какое-то магическое воздействие. Нам с Кирой приходилось повторять по нескольку раз, чтобы наши дети нас послушались.

— Клим, вы идите, а я пока возьму бинокли. Кристина попросила, — ответила на его немой вопрос.

Пока я ходила, Клим и девочки уже заняли места. Почему-то я думала, что Кристина и Женя будут сидеть между нами, но посередине сел Клим, и мне ничего не оставалось, кроме как сесть возле него. Наверное, я впервые почувствовала неловкость, потому что Женя была не рядом, но просить поменяться местами было неудобно.

Я посмотрела на дочь: Женя вытянулась в кресле и замерла. Клим несколько раз наклонялся к ней, что-то спрашивая. Я же чувствовала себя неуютно, не зная, чего хочет моя звёздочка.

— Клим, — не вытерпела я, — девочкам что-нибудь нужно? — Я старалась, говорить как можно тише, и для этого мне пришлось наклониться к мужчине.

— Нет. Женя спросила, когда будет единорог, — получила ответ.

— Единорог?

— Она видела его на афише, — прошептал Клим. Его дыхание коснулось уха, и я невольно испытала странное ощущение. Так и не смогла понять, с чем это связано, но всё оставшееся время первого отделения нет-нет да и поглядывала на Клима, пытаясь разобраться сама с собой.

После антракта я всё-таки села с другой стороны, чтобы быть рядом с Женей. Даже немного успокоилась. Наверное, прозвучит очень глупо, но реакция на близость Клима, особенно когда он что-то шептал, меня немного озадачивала.

От мыслей отвлёк звук входящего сообщения. Я достала телефон. Писала Малевская.

«Иришик, ты где?»

«В цирке, с Женей», — написала ответ.

«Крутяк! Молодцы! Позвони, как закончится!»

Я послала смайлик большого пальца, отключила звук, убрала телефон и… не поняла, как на месте Жени оказался Клим, опять отделив меня от ребёнка! Только на этот раз рядом с ним была Кристина.

— А…

— Женя сказала, что ей плохо видно, — ответил Клим на моё невразумительное восклицание.

Пришлось наклониться через него, посмотреть на дочь, но та была слишком занята, разглядывая в бинокль купол цирка.

Как и сказал Клим, во втором отделении был единорог. Точнее, клоун вышел с пони, на лбу которого красовался украшенный яркими лентами рог. Женя подскочила на месте и смотрела стоя, с открытым ртом.

— Я сейчас вернусь, — шепнул мне Клим.

Он поднялся и потянул Женю за собой вниз, а я опять застыла, странно реагируя на его шёпот. Когда я догадалась, что он хочет сделать, то удивилась ещё больше. На автомате потянулась за фотоаппаратом, но не была уверена, что камера чётко возьмёт расстояние.

Клим подвёл Женю к самому бортику арены, а когда клоун поравнялся с ними, дочь протянула руку к своей мечте. Я поставила режим серийной съёмки, надеясь, что хотя бы несколько кадров выйдут чёткими.

— Мама! Ты видела? — воскликнула Женя, когда они вернулись на место. Глаза дочери горели от восторга.

— Конечно, видела! — Я взяла Женю за руку и послала благодарный взгляд Климу. Женя села рядышком.

— Мам, он как настоящий! — не унималась дочь.