— Сколько ей?

— Скоро будет четыре.

— Моей четыре с половиной.

Видимо, моё удивление отразилось на лице. Леся ничего об этом не сказала, неужели не знала?

Кира улыбнулась и добавила: — Сорванец хлеще некуда!

— Хуже мальчика, — добавила я.

— Ни минуты не сидит на пятой точке!

— Точно!

Кира выставила ладонь, и я по ней хлопнула.

— Мы сработаемся! — констатировала Кира. — Но дети — на первом месте. Поэтому ты не стесняешься, а говоришь, если что не так.

Это для меня было очень важно, и я согласилась.

Мы сработались. Причём такому отлаженному тандему можно было смело завидовать. Я легко угадывала, что именно хотела выразить Кира, а Кира, в свою очередь, подкидывала такие заказы, что я окуналась в них с головой. Как она и обещала, заказов было много, интересных и необычных. Я же была на седьмом небе от такой работы, за которую ещё и хорошо платили. Домой приходила уставшая, но счастливая.

Кира потихоньку «отвоёвывала» ближайшие помещения.

— Ты решила оккупировать весь этаж? — спросила я Шелест.

— Чего сразу этаж? — встрепенулась Кира, но опять ушла в свои думы.

— О! Брать выше? Всё здание? — не смогла сдержаться я.

— Было бы неплохо, — протянула Кира, но шутку не оценила. Её мысли были далеко.

— Кира, что-то случилось?

— А? Нет. Всё нормально.

— Это ты можешь говорить кому угодно, но не мне. Что случилось, Кира?

За год с небольшим мы стали не просто коллегами. Мы сдружились. Как и наши дети. Моя Женька и Кристина Шелест — два шила на две маленькие попы — вместе, на удивление, играли вполне спокойно, чем немало озадачили и меня, и Киру.

У меня было странное ощущение, когда я первый раз увидела Кристину — словно на меня смотрит моя Женька. Какое-то неуловимое сходство промелькнуло перед глазами и исчезло. Наверное, показалось. Ведь потом, когда я лучше разглядела дочь Киры, явного сходства так и не нашла. Хотя иногда девочки вели себя один в один: одновременно поворачивались, сидели в одной позе, одинаково надували щёчки и хмурились. Вот что значит копировать друг друга!

— Брат позвонил, — вздохнула Кира.

— Не знала, что у тебя есть брат.

— Ага. Младшенький.

— Совсем младшенький?

— Да нет, год разницы.

— Это, наверное, здорово, когда есть брат. Пусть даже и младше, — заметила я.

— Наверное, и здорово, только не в моём случае.

— Почему?

— Потому что баламут! Тридцать лет, а ума до сих пор нет!

— Ну, мужчины — они и в сорок лет всё ещё дети, — сказала я, чтобы смягчить Киру, но не особо получилось.

— Да нет, с мозгами у него как раз всё в порядке. Просто он иногда специально ведёт себя как придурок.

— Почему?

— Потому что идиот!

— М-да уж! Баламут, придурок, идиот. Может, и хорошо, что у меня нет брата?

— Однозначно хорошо! — заверила Кира. Видимо, младший брат успел чем-то разозлить сестру, хотя по сравнению со мной Кира намного стрессоустойчивее.

— А звонил зачем?

Кира опять вздохнула.

— Да хрен его знает, зачем? — Кира сдвинула брови. — Надеюсь, не по папиному поручению — вернуть блудную дочь в логово семьи. Папа знает, что Клим — единственный, кто сможет меня убедить. Моя ахиллесова пята.

— Так любишь своего брата, который баламут, придурок и идиот?

— Его нельзя не любить.

— Так чего ты переживаешь?

— Понимаешь, Ириш, когда никто не давит тебе ни на совесть, ни на мозг, как-то легче быть самой собой, что ли. Я ведь, когда уехала, оборвала всё, что могла.

Кира рассказывала, что в её семье произошёл большой скандал. Она не особо вдавалась в подробности, но я поняла, что моя начальница застала мужа с любовницей и вернулась домой. А родители вместо того, чтобы понять дочь, отправили её обратно, чтобы не смела позорить мужа и наводить тень на его репутацию, потому что это может отразиться и на бизнесе, и на рейтинге журнала, про который рассказывала мне Леська. Учредителем был Кирин муж, но всю работу по журналу тащила на себе Кира. Узнав, что она просто красивое приложение к браку, Кира взорвалась, собрала дочь и уехала, потому что родители заявили, что не пустят её на порог, если она не вернётся к мужу.