– Боже! Нет! Отстань! Я больше не могу-у-у!

– Тогда беги! Или я за себя не ручаюсь.

Макс клацает зубами над моим ухом.

– Зверюга!

– Ты уже знаешь, чем можно заменить традиционный оргазм! Это твой шанс.

Меня отпускают, и я бегу первым делом в душ, а потом на кухню. Стараюсь не вспоминать и не анализировать все, что было ночью, потому что если начну…

Нет, нужно сконцентрироваться на завтраке.

Чем бы задобрить этого хищника?

Смотрю на часы. На работу мне спешить не нужно, а Настю в садик можно отвести немного попозже.

Завожу тесто на сырники, разогреваю сковороду, обжариваю первую партию.

А в голове невольно вспыхивают картинки ночи.

Боже, Олеся! Ты вела себя как… падшая женщина!

И позволила этому хищнику такое…

Хотя он и не спрашивал. Просто брал, а у меня сил сопротивляться не было.

И было хорошо, хоть и стыдно вспоминать теперь…

А-а-а! Сковорода!

Переворачиваю слегка подгоревшие сырники, ругаю себя еще сильнее.

Совсем мозгов в тебе не осталось, Олеся!

Прикручиваю газ на минимум, пока сырники доходят под накрытой крышкой, наливаю в вазочку малиновое варенье и сметану.

А я невольно улыбаюсь. И бабочки в животе бунтуют. Чертов пират! Все-таки украл мое сердце!

Расставляю все на столе, снимаю румяные сырники со сковороды. Тут ко мне сзади подбирается Максим. А бабочки в животе устраивают новый бунт.

– Попалась! – ловит в объятия, зарывается носом в мои волосы, урча, как довольный кот, осыпает шею и плечи поцелуями.

– Макс, – вздыхаю рвано. – Перестань!

– Нет! Я начал завтрак! – прикусывает кожу на плече, посылая стаю мурашек.

– На завтрак будут сырники, – пытаюсь вырваться, но безуспешно.

– Обязательно. Но сначала – ты!

– Тебе ночи не хватило? – расплываюсь в довольной улыбке, плавясь под его руками.

– Я только ворвался во вкус! Сейчас подкреплюсь сырниками, а потом…

– Настю надо отвезти в садик.

– Хорошо. Отвезем Настю в садик, а потом…

– Доброе утро! – звонко здоровается с нами Лисичка. – Хватит целоваться! Я есть хочу!

Боже! Как неудобно. Щеки мои тут же заливает румянец, я пытаюсь выпутаться из горячих объятий, Макс же остается совершенно невозмутим.

– А ты, Лисичка, зубы почистила? – спрашивает у нее.

– Нет! – потирает сонно глазки Настя.

– Вот! Иди чисть, а мы как раз доцелуемся!

– А вы зубы сами-то почистили?

– Конечно!

– Ладно! Тогда пойду, почищу тоже!

Убегает, а меня снова атакуют поцелуями.

– Макс, не надо при ребенке, пожалуйста!

– Пусть привыкает! – категорично.

– Но…

– Никаких “но”! Это нормально, когда ребенок видит нежности между родителями. Плохо, когда дети видят скандалы. Вот их мы Насте показывать не будем. У нас их вообще не будет! – бросает уверенно.

Меня буквально прошивает от этого его – “родители”. Это ведь огромная ответственность. Интересно, он это понимает?

Опять загружаюсь мыслями о туманном будущем, мои страхи снова поднимают голову.

Макс уплетает сырники, Лисичка съедает один и убегает одеваться в садик, я выпиваю только кофе.

– Таблетки свои не забудь, – напоминает Макс.

– Да мне уже лучше, не хочу я эти таблетки.

– Нет, ты допей.

– Кстати, а когда закончится мой больничный?

– Если захочешь, никогда!

– Нет! Так нельзя!

– Хорошо, тогда предлагаю подумать об этом потом. А пока просто отдохнуть пару дней.

– Ладно, – все равно работать в моем нынешнем душевном состоянии я не смогу.

– А сейчас собирайся! Мы опаздываем!

– Куда?

– Ты же хотела познакомиться? Вот, повезу тебя на экскурсию.

15. Глава 15.

Мы едем в садик, за окном снова моросит дождь, а в салоне машины так тепло и уютно. Настя подпевает какой-то веселой песенке по радио, Макс бросает на меня жаркие взгляды. Это так непривычно, но так здорово. Если бы не Максим, сейчас бы мы с Настей тряслись в переполненной маршрутке, потом я как угорелая летела бы на ненавистную работу, целый день выслушивала придирки Драконихи и терпела сальные взгляды Сисюкина.