– Это ты ему польстил пока, – отшутился Гуров.

– Будут еще жертвы. Он пока так и не донес до тебя, что он хотел, – сказал Дягилев, чуть подумав. – По делам прошелся?

– Да.

– А по месту искал?

– По месту?

Дягилев кивнул:

– Я успел посмотреть фотографии жертвы, то, как он обставил место убийства, как посадил ее. Проверь дом, улицу. Может быть, дело в этом. Кто знает? В моей практике был один преступник, который убивал только на Пушкинской площади и только бомжей, но всем давал в руки блокнот и карандаш, а в блокноте были его стихи. Кстати, стихи были неплохие.

– Да, я помню это дело. По стихам его и нашли, – кивнул Гуров.

– Да. Если серия, то убийца будет намекать на свою личность. Почти все они хотят не только убивать, но и получить признание. Чтобы их видели, слышали. Им требуется внимание.

Гуров пожал плечами. Психопатов он искренне не любил в том числе и за то, что предсказать их действия было практически невозможно. По крайней мере, на стадии первого убийства. Они все убивали по каким-то своим причинам, но возводили преступление в ранг культа. Кто-то называл себя «мастером», «художником», «поэтом» смерти. А в смерти нет ничего красивого, особенно в насильственной. Поэтому полковник, когда ловил таких убийц, зачастую демонстрировал, что испытывает к человеку даже не отвращение – а всего лишь скуку. Почти всех их выводило из себя, когда Гуров начинал допрос с подобными эмоциями. Когда показывал, что перед ним в допросной находится всего лишь очередной преступник, и далеко не самый интересный.

Дарья нашла Льва именно там, во дворе, когда он общался с Дягилевым на тему того, как еще психопат может проявить себя. Чутье тоже часть статистики. Полковник склонялся к тому, что в полицейском чутье нет ничего сверхъестественного. Просто мозг привык к анализу поступающих данных и делает это уже на автомате. И дает своему хозяину понять, что будет дальше, на основе уже полученной информации и того, что было в прошлом.

Поэтому к своему чутью необходимо прислушиваться. Такой позиции придерживался Лев Гуров.

– Вам никто не может дозвониться! Кажется, у нас еще один труп для вас, – оповестила его Дарья.

– Как ты это поэтично сформулировала, – сказал Гуров, взяв в руки телефон. Тот был поставлен в авиарежим. Лев удивленно присвистнул. Он точно не делал этого. И случайно нажать на соответствующую кнопку не мог. Полковника этот момент заинтересовал, но он решил, что телефон подождет – стоило вернуться в мобильную сеть, как стали поступать сообщения о пропущенных звонках от Крячко и Орлова.

– Уже едем, – сказал он генералу, перезвонив.

– Давай, – коротко скомандовал Орлов.

Следующий труп был найден на скамейке около магазина в самом начале Лебяжьего переулка.

Обычный небольшой продуктовый, куда могли себе позволить ходить люди только с очень большими зарплатами. Около магазина стоял столик, зонтик и скамейка. Стильные, плетенные из чего-то похожего на лозу или даже модного ротанга – в этой сфере Гуров не разбирался, – они служили украшением улицы. Посетители магазина нередко сидели там со стаканчиками охлажденных напитков или обретающего всеобщую популярность бабл-чая. Поэтому то, что мужчина на скамейке мертв, окружающие поняли только к вечеру.

Тело нашел администратор небольшого бутик-отеля, чьи окна как раз выходили на этот магазинчик. Он же и дождался полиции.

Местные служители порядка быстро оцепили место. А когда увидели конверт в руках убитого с именем, позвонили в Главк. В этот раз на конверте были не только имя и фамилия Гурова, но еще и его полное звание, и даже место работы.