– Какой армией?

– Войском, которое собирается вести войну против Паннионского Домина. Более того, среди прочего они собираются также снять осаду с Капастана.

– Что?!

– Сударь, они в пяти неделях пути отсюда.

– Мы не продержимся…

– Это также известно, князь.

– И что же, призывательница командует этой армией?

– Нет. Войско ведут два военачальника – Каладан Бруд и Дуджек Однорукий.

– Дуджек… Первый Кулак?! Малазанец? Нижние божества! Как давно вы об этом узнали?

Кованый Щит откашлялся.

– Впервые мы установили с ними связь уже некоторое время назад, князь. Чародейскими средствами. Которые с тех пор стали… недоступны.

– Да-да, это я хорошо знаю. Дальше!

– То, что с армией идёт и призывательница, нам сообщили лишь недавно: так сказал заклинатель костей из Кроновых т’лан имассов…

– А войско, Итковиан? Я хочу больше знать об этой армии!

– Дуджека и его легионы объявила вне закона императрица Ласиин. Теперь он действует по собственному почину и ведёт около десяти тысяч солдат. Под рукой Каладана Бруда несколько небольших отрядов наёмников, три клана баргастов, народ рхиви и тисте анди – всего тридцать тысяч бойцов.

Глаза князя Джеларкана широко распахнулись. Итковиан видел, как эти сведения пробили внутренние стены капанца, видел, как в его душе одна за другой расцветали и тут же увядали надежды.

– На первый взгляд, – тихо проговорил Кованый Щит, – всё, что я вам сообщил, чрезвычайно важно. Однако вы, как я вижу, уже понимаете, что по сути эти вести лишены всякого смысла. Пять недель, князь. Уповайте на то, что они отомстят, ибо лишь это им останется. И даже тогда, учитывая небольшое число воинов…

– Это твои выводы или Брухалиана?

– Увы, в этом мы согласны.

– Глупцы! – прохрипел молодой князь. – Худом проклятые дураки.

– Ваше Высочество, мы не сможем пять недель сдерживать паннионцев.

– Да знаю я, Худова плешь! Вопрос в другом: зачем вообще пытаться?

Итковиан нахмурился.

– Сударь, таковы условия нашего контракта. Защита города…

– Кретин! Какое мне дело да вашего треклятого контракта? Вы уже сами сказали, что в любом случае проиграете! Моя забота – жизнь подданных. Армия идёт с запада? Наверняка. По берегу реки…

– Мы не сможем вырваться, князь. Нас просто уничтожат.

– Сосредоточим все силы на западной стороне. Внезапная вылазка, которая обернётся исходом. Кованый Щит…

– Нас перебьют, – веско заявил Итковиан. – Ваше Высочество, мы об этом думали. Ничего не выйдет. Септарх пошлёт кавалерию, всадники окружат нас, заставят остановиться. Затем подоспеют беклиты и тенескаури. Мы лишь сменим удобную для защиты позицию на неудобную. Всё будет кончено в течение одного колокола.

Князь Джеларкан смотрел на Кованого Щита с нескрываемым вызовом, даже больше – с ненавистью.

– Сообщи Брухалиану следующее, – прохрипел он. – В будущем «Серым мечам» не следует думать за князя. Не их дело решать, что ему следует знать, а что – нет. Князю следует докладывать обо всех делах, невзирая на то, важными они вам кажутся или незначительными. Это понятно, Кованый Щит?

– Я передам эти слова в точности, Ваше Высочество.

– Я так понимаю, – продолжил князь, – Совет Масок знает даже меньше, чем я знал колокол тому?

– Вероятнее всего, так и есть. Ваше Высочество, интересы Совета…

– Избавь меня от своих высокоучёных рассуждений, Итковиан. Доброго дня.

Кованый Щит смотрел, как князь шагает прочь к выходу из цитадели походкой слишком жёсткой, чтобы показаться царственной. Однако по-своему благородной. Примите мои соболезнования, любезный князь, хоть я, конечно, и не осмелюсь высказать их вслух. Я – лишь инструмент воли Смертного Меча. Мои личные желания не имеют значения.