Отребье, требуха тотчас поможет в том,
>1080 Начнёт тебя терзать, мешая кровь с дерьмом.
Валансом и Вивье, Турноном, также Вьенной>*
Был осужден Лион, жестокий и надменный,
Запятнан тысячью непогребённых тел;
А вот, к примеру, Арль колодцев не имел>*
>1085 И десять дней страдал от жажды над кровавой
Тлетворною рекой, над мёртвой переправой.
Здесь третий Ангел встал, он чашу в должный срок
Над Роной выплеснул, и алым стал поток.
И молвил Ангел вод: «О Боже, Боже правый,
>1090 Иже еси вовек и впредь в сиянье славы,
Поскольку тем, кто смел Твоих святых убить,
За пролитую кровь ты крови дал испить»>*.
Но Сена всё затмит: её два крайних града
Невинны, говорят, их проклинать не надо:
>1095 Один из них Труа, другой из них Руан,
Там в тюрьмах узникам был свет надежды дан,
Но оба в свой черёд в наш список угодили,
Поскольку восемьсот несчастных загубили>*.
Тулуза впопыхах парламент созвала>*,
>1100 Затем чтоб воспретить кровавые дела,
Верней, чтоб снять позор с владычицы бесчинных.
Но сколько городов, до сей поры невинных,
Смягчавших красотой и разумом сердца,
Хранили доброту свою не до конца
>1105 И всё-таки сдались под натиском разбоя,
От коего трясёт сообщество любое.
Ты это испытал, Анже, отец наук,
И ты, о Пуатье, изящных вкусов друг,
И ты, добряк Бордо, простился с доброй славой,
>1110 На путь недобрый став.
И Дакс – в игре кровавой.
А вот соседи их, отважней не в пример,
Но отвергают зло, живут на свой манер.
Ты войском славишься, не казнями, Байона,
Твоя дарованная вольностью корона,
>1115 Корона дружества, в лихие времена
Горит, алмазными гвоздями скреплена.
Куда, глаза мои, ещё идти за вами,
Чтоб тридцать тысяч жертв изобразить словами?
Какие взять слова для перечня примет
>1120 Бесчисленных ручьёв, текущих в море бед?
О взгляд читающий, о чуткий слух, замрите,
Вам чудо явит Бог среди иных событий,
Он мёртвых выведет из подземельной тьмы.
Как нас меняет смерть! Но вот узрели мы
>1125 На фреске город Бурж, людей; и тот, кто зорок,
Их лица разглядит и сосчитает: сорок.
А там их вновь сочтут, чтоб точен был итог,
Дабы никто из них уже спастись не мог.
Чуть свет их всех подряд убьют рукою ката,
>1130 Расставив по пяти пред зданьем магистрата,
Преданье давнее свидетельствует нам,
Что смерть ни одного не пощадила там.
Был суд на третий день, когда в судебной зале
Вдруг глас послышался, исполненный печали,
>1135 Глухой, надтреснутый; все те, кто много раз
Готовы вопрошать, откуда этот глас,
Узнают наконец: один старик согбенный,
Способный вынести заботы жизни бренной,
Сам в нужник бросился, в погибельный провал,
>1140 Из ямы выгребной в последний раз воззвал,
Сражённый голодом, убийцей всех жесточе.
Сии судилища, дрожа, глядели в очи
Столетью грозному, в зерцало наших бед,
Давали веку хлеб, чтоб он явил в ответ,
>1145 Как ставит жизнь Господь над пропастью, у края,
Где кости грудою свалила смерть седая,
Чтоб потрясённый век бессилье сбросил вновь,
Дабы убийц разить за пролитую кровь.
Комон, в двенадцать лет пришла к тебе утрата