– Нет, туда они, в конце концов, отправятся, – прошептала Иста в ответ.

Уголки губ женщины приподнялись в мрачной улыбке; хорошо, она не глупа. Или уже не глупа.

– Я ежечасно молюсь об этом. Они забрали меня из Раумы в Ибре.

– Ибра! – Иста взглянула налево, туда, где вдали возвышался горный хребет. Должно быть, они переправились из Ибры через какой-нибудь малоизвестный перевал и попали в Шалион, надеясь срезать путь к дому. И преследовали их упорно, раз они решились на этот отчаянный ход.

– Неудивительно, что они словно с неба свалились.

– А в какой части Шалиона мы находимся?

– Провинция Толоноксо. Этим всадникам предстоит еще сотня миль, прежде чем они доберутся до безопасных мест, им идти через оставшуюся часть Толоноксо и через весь Карибастос. Только тогда они достигнут границ Джоконы. Если смогут. – Она помолчала. – Надеюсь, теперь они потеряли фактор неожиданности. Кое-кому из нашего отряда удалось сбежать.

Глаза женщины на секунду вспыхнули:

– Хорошо. – Через некоторое время она добавила: – Они внезапно напали на Рауму на рассвете. Их вторжение было хорошо спланировано – они уже захватили несколько десятков более укрепленных городов вдоль границы. Я привезла дочерей в город, чтобы совершить подношения на алтарь Дочери, ведь моя старшая собиралась – и, молю богиню, все еще собирается – замуж. Сначала джоконцам было интереснее грабить, а не разрушать и насиловать. Они не тронули остальных, кто находился в храме, хотя и держали их внутри, угрожая мечами. Но потом они задержались, чтобы снести башню Бастарда и замучить несчастную служительницу, которая там распоряжалась. – Женщина поморщилась. – Они застали ее еще в белом одеянии; у нее не было возможности спрятаться. Они убили ее мужа, когда тот пытался защитить ее.

Женщине, посвятившей себя пятому богу, кватернианцы сначала тоже отрежут большие пальцы и язык. Потом они ее изнасилуют, скорее всего самым долгим и непристойным способом.

– В конце концов, они сожгли ее вместе с башней бога. – Женщина вздохнула. – К тому моменту это уже казалось милостью. Но за святотатство они получили сполна, войска марча Раумы напали на них, когда они еще были в городе. Пусть Сын даст силу деснице марча! Он не знал пощады, ведь служительница была его единоутробной сестрой. Я думаю, он помог ей получить эту должность, чтобы устроить ее жизнь.

Иста понимающе кивнула.

– Мои дочери сбежали во время этой суматохи… надеюсь. Быть может, Мать услышала мои молитвы, потому что я в страхе предложила ей себя в обмен на них. Меня схватили и увезли всадники, чьи ряды были уже сломлены, они отступали; по моей одежде и украшениям они решили, что я могу принести им выгоду.

Теперь на ней действительно не было украшений.

– Жадность пробудила в них уважение ко мне, но с моей горничной они обращались… ужасно. Все же, мне кажется, она еще жива. Они бросили всех пленников попроще в лесу, потому что те тормозили подъем в горы. Если бедняги нашли в себе силы держаться вместе и не запаниковать, то теперь, наверное, они уже спаслись. Надеюсь… надеюсь, они не бросили раненых.

Иста кивнула. Она никак не могла понять, о чем думал князь Джоконы Сордсо, дозволяя – нет, направляя – этот разбой. Больше похоже на прощупывание обстановки, чем на первую волну вторжения. Возможно, это попытка взбаламутить Северную Ибру, заставить войска старого рея развернуть масштабную защиту и таким образом не дать им присоединиться к Шалиону в осенней кампании против Виспинга? Если так, то стратегию вряд ли можно назвать успешной. Если только эти люди, сами того не зная, не были сознательной жертвой…