Если обозом заканчивается их колонна и среди пленников не видно ни Фойкса, ни ди Кэйбона… Иста позволила разгореться маленькой надежде. Если приказчики, считающие лошадей, считают еще и людей, то они могут заметить два пустых седла, но к тому времени, когда они пошлют кого-нибудь на поиски недостающих, Фойкс вместе со служителем уже найдут себе укрытие понадежнее. Если Фойкс так же скор на ноги, как на язык, – если демон-медведь не слишком спутал его мысли, – и если джоконцы просто не убили их и не оставили тела на дороге…

Но одно можно сказать с уверенностью. Эти джоконцы не собираются ни на кого тайно нападать. Они явно либо понесли поражение, либо одержали весьма трудную победу. И возвращаются домой, на север. Рейна была исключительно рада за Шалион, но начала серьезно беспокоиться за себя, Ферду и его гвардейцев. Распаленные, измученные, выдохшиеся люди на грани своих возможностей превращаются в очень неприятных захватчиков.

Офицер вернулся и сделал ей знак, чтобы она села у обочины, в пятнистой тени маленького корявого деревца, разновидности странной северной флоры с лапчатыми листьями. Обыск сумки Фойкса принес урожай – кошель с золотом, весьма обрадовавший приказчиков князя, и теперь офицеры смотрели на Исту уже с большим уважением или просто прикидывали ее стоимость. Они сняли багаж и с пойманных мулов. Иста отвернулась, отказываясь смотреть, как солдаты, хрипло посмеиваясь, играют с ее одеждой. Офицер выразил желание уточнить, насколько близки ее родственные отношения с провинкаром Баосии, и Иста без запинки выдала им все воображаемое фамильное дерево. Он как будто засомневался, что богатый провинкар предложит за нее выкуп.

– О да! – холодно ответила Иста. – Думаю, он прибудет за мной лично.

«А с ним будет тысяча меченосцев, пять тысяч стрелков и кавалерия марча ди Паллиара на закуску».

Ей вдруг пришло в голову, что если она не хочет, чтобы за нее умирали, то выбрала не совсем верный путь. Но нет. Еще есть шанс убежать или быть выкупленной за сумму, представляющую лишь малую часть ее реальной стоимости, если, конечно, никто не раскроет инкогнито. Лисс… Удалось ли ей уйти? Никто из солдат пока не явился, таща за собой упирающуюся девушку или с ее бездыханным телом, перекинутым через седло.

Офицеры спорили над картами, пока люди и животные отдыхали, пытаясь отыскать себе хоть кусочек тени; мухи вились вокруг. Офицер, говорящий на ибранском, принес воды в вонючем кожаном мехе; Иста помедлила, облизнула сухие потрескавшиеся губы и глотнула. Вода, в конце концов, оказалась прохладной. Рейна объяснила, что неплохо бы отнести воду Ферде и его отряду, – рокнарец согласился. Наконец ее посадили обратно на коня, крепко привязав запястья к луке седла, а жеребца, в свою очередь, вплели в связку других, следующих за обозом. Людей Ферды выстроили в линию и погнали далеко впереди под охраной более серьезно вооруженных солдат. Разведчики снова ускакали вперед, и колонна возобновила путь на север.

Иста оглядела своих товарищей по плену, точно так же привязанных к лошадям, как она сама. Их оказалось странно мало, около десятка истощенных мужчин и женщин, детей не было вообще. Рядом, в другой цепочке лошадей, ехала женщина постарше. Ее платье, уже изрядно ободранное, было умело скроено и изящно украшено – очевидно, женщина не из простых, и ее семья может предложить за нее солидный выкуп. Иста наклонилась к ней:

– Откуда эти солдаты? Если не считать Джоконы.

– Думаю, из какого-то рокнарского ада, – ответила та.