– Отец не мог поступить по-другому, – возразил подросток. – Его заставили это сделать. Рано или поздно он вернет нас домой.

– Твой брат может и вернется. А ты так и подохнешь, не поняв разницы между честью и гордыней.

Жирный евнух рассмеялся, заметив, как Влад беспомощно сжимает кулаки.

– Может, – вдруг служитель перешел на заговорческий шепот, – ты хочешь взглянуть на то, как Великий Султан нанизывает твоего братца на свой достославный скипетр?

Влад сдерживал себя. Если бы не стражники, он бы кинулся на жирного ублюдка и с огромным удовольствием, зубами, разгрыз бы все его десять подбородков.

– Вступай вон, – приказал евнух. Трусливая душонка служителя почувствовала угрозу, вырывающуюся из разъярённого отпрыска порабощенных князей. – Стража, убрать его!

И только после того янычары подхватили подростка под руки, жирный мерзавец добавил:

– Знаешь, а твоему братцу нравится. От удовольствия он даже постанывает, как ненасытная шлюха.

Противный, писклявый смех евнуха до сих пор терзает барабанные перепонки. Эта дробь стала альфой и омегой непреодолимой ярости Влада.

Впрочем, как и вид младшего брата, единственного родного существа в том проклятом городе. Его шепот тем утром мимолетом напомнил призрачный сквозняк в жаркий удушливый день. Мелькнувшая радость тут же исчезла. Стыд и привычная ярость вернулись. Влад привстал с жесткого глиняного пола.

– Что тебе надо?

Раду улыбнулся. Казалось, страх, преследовавший брата с рождения, улетучился. Его не стало. Ни в манере, ни в словах, ни во взгляде. Напротив, в детских изумрудно зеленых глазах появилось что-то другое. Да, да. И это неведомое бесило Влада больше всего.

– Ты злишься потому, что я не принес тебе поесть? – выговорил Раду с какой-то игривой, девичьей интонацией. – Но мой повелитель, мой чичисбей, не велит подкармливать аманатов. Его милость говорит, каждый должен сам заслужить свою пшеничную лепешку.

– Заслужить?! – Влад не мог скрывать презрение. – Так ты … ты так … заслуживаешь?

– Я не делаю ничего плохого, брат, – Раду потупил взгляд и грациозно приложил к груди ладонь. – Разве плохо, нравится своему повелителю и доставлять ему счастье?

– Прекрати! – голос Влада прозвучал слишком громко. Другие пленники могли проснутся и позвать стражу. – Говори, чего пришел и проваливай.

– Тсс, тише! – Раду приложил указательный палец к пухлым губам. Движение снова получилось по-девичьи грациозным. – Нас никто не должен слышать. Ответь, ты также, как и прежде, – мальчик на секунду запнулся, – ходишь по ночам?

Влад прищурился. Чем связан этот неожиданный вопрос? Неужели Раду явился чтобы постебаться над ним?

Год назад, когда братьев отдали Порте в заложники, их привезли в Токат. Как и всех аманатов Османской империи поместили в подземелье замка. После первой же ночи в пещерах крепости перепуганный Раду уверял, что брат бродит во сне. «Я никому не скажу, – пообещал ребенок со слезами на глазах, – клянусь!». Но младший слово не сдержал. Предал. Обольстившись султанскими покоями, Раду проболтался о странностях брата. Влада тут же закрыли под замок в самый дальний грот подземелья. Лишь спустя месяц, когда у несчастного началась лихорадка, подростка показали лекарю. Недопустимо чтобы заложник покоренного князя умер в «гостях» у повелителя. Мнение премудрого Мюмина Мукбила, одного из лекарей Мехмеда, оказалось емким – селенизм, необходимость ходить во сне. Ученный уверил, редкая болезнь исчезнет, когда у юноши вырастут усы и борода.

Влад не стал спорить. Пусть в глазах тюрков он остается сумасшедшим. От мнения окружающих истина не изменится. Он – Влад Дракула, сын и наследник хранителя Ордена Драконов, защитник и орудие. Он имеет когти зверя, клыки зверя, крылья зверя, рога зверя. Он – Влад Дракула рыцарь Ордена Драконов, не кто иной как дракон и есть.