– Пойду проветрюсь. А то палец ненароком себе отчекрыжу. Сигареты там есть?

– Есть. – покивала Таня. – Целых две пачки. Ты же знаешь, я мыша запасливая.

***

Пока дышала сигаретным дымом под проливным дождем в настежь распахнутом окне и в надежде, что к полуночи погода сжалится и подарит хоть чуточку снега, я позвонила Авроре.

Тут сплошные лужи, а там у них сугробы по колено… Эх, жаль, что я не осталась…

Аврора почему-то не ответила. И Фатима тоже не посчитала нужным разговаривать со мной.

Так и не дозвонившись никому из них, я заранее написала им сообщения с поздравлениями.

Потому что очень сомневалась, что такими ускоренными темпами расхода праздничного бухла, я буду в состоянии печатать без ошибок и вообще соображать, когда часы пробьют полночь. Затем поставила телефон на беззвучный режим, сунула его в карман халата и вернулась к девчонкам, настраивая себя повеселиться на всю и забить на проблемы, по крайней мере, этой ночью.

Прибыл в Россию раньше, так как должен был решить дела военные и договориться насчет детского досуга на все праздники. Ёлка, каток, подарки, волшебное путешествие, и прочее… И даже Таниных мальчуганов в гости позвал, хоть и по настоянию мамы и её словами.

Таня удивилась, что я купил два лишних билета в путешествие для её детей, грубо выразила благодарность и пообещала уже утром собрать их в поездку. Такси туда-обратно до моей матери, как и два билета на самолёт, я так же заказал заранее.

Ровно в полночь я позвонил Кате. Хотел сюрприз ей сделать. Сказать, что еду по российским дорогам и завтра утром забросаю её снежками.

Хотел мечту её исполнить, хоть и с небольшим запозданием. Подумал, что один день погоды не сыграет, а потому сначала сделаю дела на Кавказе, и только потом приеду в село, где мы с Катей проведем замечательные и беззаботные дни вместе, пока дети наши отправятся в волшебное путешествие.

Но Катя была не в состоянии ответить по телефону. Вместо неё трубку подняла даже не моя мама, как ожидал изначально, а Таня.

Катя у Тани осела, хоть и клялась, что никогда больше не станет с ней иметь дело… Для меня это было очень неожиданно и очень неприятно.

Поскольку мы друг друга терпеть не могли, Таня сухо поздравила меня и пообещала, что передаст Кате, что я звонил. Как только Катя протрезвеет, естественно. Ибо она, не дожидаясь полуночи, так напилась, что дрыхнет без задних ног, раскинувшись на полу у балкона.

Я не стал свирепствовать – всё же праздник у них большой. Просто поинтересовался, в каком составе они отмечают. И когда услышал, что коллектив у них чисто женский, и празднуют дома, немного успокоился. Но не совсем понимал, почему Катя не поздравила ни меня, ни детей, ни мать мою.

Почему даже на следующий день от Кати ни звонка не поступило, я так же понять не мог. И почему она улепетнула с села в принципе, тоже оставалось для меня загадкой. Мы ведь условились, что она пробудет тут все каникулы – сама же изъявила желание. А тут вдруг взяла и передумала…

В село я прибыл рано утром.

Встретив меня, мать моя развела руками и сообщила страшную весть.

Кати нет. Она пропала. Летела отсюда как ошпаренная. На звонки не отвечает. Зато телефон её включен.

Дабы опровергнуть слова матери, что Катю взял в заложники бородатый таксист-террорист, и пора заняться поисками её тела по всей округе, позвонил Кате сразу, не заходя в дом.

Катя ответила не с первого раза. По голосу было ясно, что она перебрала с бухлом, и что я позвонил не вовремя.

С Катей в таком состоянии невозможно было разговаривать, она совсем в неадеквате оказалась.