– Не берусь судить Тайгура и его методы замещения тебя… Но мне кажется, зря он с Кобриной дело имеет. Её сучки могут выведать что-то у него или других солдат, и повернуть информацию против тебя. Тогда уж точно не отмоешься.

Услышав, что Тайгур и некоторые остальные выбрали для плотских утех именно шлюх оппозиции с долбанутой Кобриной во главе, заграбаставшей ненавистную мне, но довольно весомую часть Амирхановской "Иллюзии" с гаремами и подпольными лабораториями, я заподозрил грандиозный подвох во всём этом их взаимодействии друг с другом.

– И давно они трутся вместе?

Испытывая плохое предчувствие, что меня снова предали и снова те, которых не подозревал в измене, поинтересовался я.

Марджана, утвердительно кивнув, пояснила.

– Как только военные действия с Казбеком прекратились, и силовики ушли с Кавказа, так и трутся они вовсю. Давненько это у них, я бы сказала. За это время можно было успеть пожениться и развестись несколько раз. Видимо, от безделья они маятся. Им нужен ты, а не твой заместитель. Пора возвращаться и добивать Казбека, пока он занят любовными делами и совсем не думает о тебе. Что-то не так? Ты изменился в лице…

Что-то не так, подозревал я.

Совсем не так.

Неужели Тайгур предал меня сознательно и без всякой опаски расправы над его подлой шкурой? Ни один месяц сотрудничать с вражеской оппозицией за моей спиной и молчать?

Что ему пообещала Кобрина в обмен на мою голову?

Надо бы разузнать об этом в мельчайших подробностях.

Только провожу Марджану и тут же позвоню ему.

Кто знает, может и нет у меня армии больше? Может она вся к Кобриной перебежать успела, пока я тут непонятно чем занимаюсь?

– Да всё так. Всего лишь удивлен, почему гаремщиц выбрали. Неужели в стране баб мало? Разве нельзя было найти кого-то другого для развлечений? Надо было обязательно с «этими» якшаться?

– Похоже, наложницы гаремов Амирхана лучше, чем остальные бабы. Может, они более дисциплинированны, покорны и лучше обучены своему делу, чем другие проститутки? – высказала Марджана своё предположение, склоняясь к тому, что предателей в моих рядах не числится. – Или по старой дружбе, или чтобы не терять времени на поиски новых кандидатур без венерических заболеваний, твои солдаты пошли за сексом к тем, кого знают давно… Поди теперь разбери, кто, зачем и на кого залез. А тебе, собственно говоря, чем не угодили эти гаремы?

– С гаремами, как и с лабораториями, одни проблемы, и так было всегда. Вечно у них что-то происходило, а мне приходилось всё это разгребать. Бесят они меня. Хочу видеть их всех в могиле.

– Девочки всего лишь хотели твоего внимания, вот и косячили методично. Ну и мстят тебе теперь. За то, что не давал им этого внимания. – едко рассмеялась Марджана.

Мне же было не смешно отнюдь, а противно даже представлять всё это, не то, что вспоминать дела давно минувших дней. Я по своей природе неисправимый мизогин, я ненавижу женщин, но волей-неволей приходится с ними иметь дело.

– Любовь – штука коварная. Людей она меняет, не спрашивая, надо ли. Берёт и меняет. Порой кардинально.– подшучивала она с охотой, указывая на то странное, что и я из числа тех, кто попал под влияние высокого чувства и в итоге изменился до неузнаваемости. – А что с твоих солдатиков взять? Мальчики они молодые, ненасытные. Гормоны шкалят на максималках. Вспомни себя в их годы…

– Да уж. Дурным я был тогда…

Был и продолжаю быть дурным, так как за меня до сих пор всё решают чувства.

– Дурным и буйным, позволь заметить. Тебе не хотелось останавливаться никогда. Как вспомню, каким ты был неуёмным и диким… Ухх… аж в дрожь кидает…