– Я понял, – хрипло прошептал Лук, поймав испуганный взгляд Неги.

– Но не теперь, – строго сказала Арнуми и обернулась к Куранту, который только что приблизился, шествуя вслед за Саманой. – Обождать нам придется с половину дня. Сейчас отойдем ближе к водопаду, там есть площадка, навес, дровишки приготовлены. Надо бы и перекусить. Время обеда уже скоро, а ведь и не позавтракали с утра.

– Кое-кто и не ложился спать, – с укоризной добавил Нигнас и зашагал в сторону шума воды.

– Поговори еще у меня, – проворчала Арнуми и подмигнула Лале, руку которой не выпускал из ладони Харас. – Кому горе-печаль, а кому и земля как хлеб. Намажь медом да ешь. И я бы присоседилась, да не люблю, когда на зубах хрустит.

Площадка открылась через пару сотен шагов. Навес был устроен из десятка жердей и огромных кусков коры, но за ветхостью вряд ли защитил бы даже от немудрящего дождика. Дрова лежали аккуратной поленницей, между валунов чернело давнее кострище. Водопад был уже совсем близко, шум воды не смолкал, на мокрых скалах курчавились пышные шапки лишайника. Лук подошел к вросшим в склон валунам, взглянул вниз. Озерцо сверху казалось мутной лужицей, из которой выбегала ленточка реки, чтобы через пару десятков шагов скрыться под кронами деревьев.

– Отличное место, – заметил подошедший Нигнас. – Пяток хороших лучников может сдерживать здесь и сотню воинов.

– Мы кого-то ждем здесь? – спросил Лук.

– Ждем, – кивнул Нигнас. И пробурчал, отходя к занимающемуся костру: – Радость и беду.

И радость, и беда пришли почти одновременно, но не сразу. На костре успела дойти сытная каша, за водой для которой Луку пришлось добираться по скользким камням до падающих сверху струй воды. Потом, пока котелок попыхивал паром, Лук лежал на спине и смотрел в красное небо. Нега сидела рядом, но молчала. Известковые валуны были холодны, но с учетом пластов лишайника вполне могли заменить мягкое ложе. Лук время от времени поглядывал на хозяйку трактира, но не мог найти слова, которыми должен был повиниться перед старухой. Да и нужны ли были ей слова? Но молчание вокруг костра казалось тягостным, хотя народу на площадке осталось немного. Харас отошел вместе с Лалой присматривать за озером, Нигнас отправился в ближайшие заросли возобновить запас дров. Арнуми молчала, Самана молчала, Курант хмурился и гладил руку Саманы. Нега сжалась в комок и сидела, закрыв глаза. Лук нащупал на камне ладонь названой сестры, погладил ее точно так же, как гладил руку Саманы Курант.

– Прости меня.

Непонятно, что он хотел сказать, но само собой вымолвилось это.

– Из-за меня все. И с этим столбом, и с кузнецом тоже. Пошли бы в слободку, ничего бы не было. Да и если бы я сдержался, тоже ничего бы не было.

– А я бы вот не сдержалась, – заметила она негромко, но по чуть приметному движению головы Лук понял: Курант все слышит. – Насчет столба не скажу, а у кузнеца и я бы не сдержалась. И уши бы отрезала тоже. Знать бы еще, кому резать. Я-то вовсе несмышленой была, когда меня Курант подобрал. Родителей нет, кто они – неизвестно. Копалась на помойках, бултыхалась в узкой речушке. Сама, правда, этого не помню. И родителей не помню. Ничего не помню. Ты уходить решил?

– Да, – кивнул Лук. – Вся беда из-за меня, так что мне ее и уводить. Дорожку Арнуми показала, по ней и пойду. Если я правильно понимаю, пусть и по горам, но вряд ли придется пройти больше сотни лиг. Что это для бродяги? А там выберусь в какой-нибудь город, повторю шутку со щитом, отвлеку погоню. Да и должок еще есть. Второй ловчий и Далугаеш живы пока. А там, может, и еще кто-то отыщется.