- А как зовут твою дочь? – внезапно спросил он.

- Аня.

- Сколько ей?

- Три.

- Должно быть, она такая же красивая, как и ее мать? – Падишах глянул на меня и улыбнулся.

- Нет, она вся в Артура. Папина дочка.

- Знаешь, что я понял, просто немного поговорив с тобой?

- Что?

- Ты настолько сильно неуверенная в себе, и настолько не любишь себя, что даже неуютно становится. Нельзя ведь так.

Я ничего не ответила. Да и что я могла сказать? Несмотря на странное и сильное влечение к этому человеку, рассказывать ему обо всех своих жизненных проблемах и трагедиях, я совсем не спешила. Все, с кем когда-либо знакомилась, дружила, постоянно твердили о том, что я чересчур зажатая, стеснительная, неуверенная. И это правда. Я согласна с таким вердиктом на сто процентов. Более того, такое поведение мешает мне в жизни, но я ничего не могу с этим поделать. Похоже, что-то у меня в голове еще в детстве сломалось и вряд ли теперь починится. Всё ведь доходит до такой степени ненормальности, что я даже есть в присутствии постороннего человека не могу.

- Прости, если обидел тебя, - произнес Падишах, заметив, что я поникла, уйдя с головой в мрачные размышления. – Просто я действительно впервые вижу красивую молодую женщину, достаточно смелую, чтобы отстоять честь своего мужа, но которая патологически не уверена в себе.

- Неужели настолько заметно?

- Это чувствуется, причем достаточно хорошо, чтобы не делать вид, будто ничего не замечаешь.

- Прошу, - я осеклась на секунду, - не нужно изучать меня.

- Хорошо, как скажешь.

Остаток дороги прошел в молчании. Быть открытой книгой для чужого человека – крайне унизительное чувство. Будто голая стоишь и даже прикрыться нечем. Со стороны же себя не видишь. Всё кажется, что никто ничего о тебе сказать не может, а оно вот как получается.

Автомобиль плавно остановился у моего подъезда. Я так хорошо согрелась в салоне, что совсем не хотелось выходить на мороз. Но нужно это сделать. Меня ждет дочь и еще миллион причин, чтобы попытаться избавиться от навязчивого голоса в голове, который требовал хоть раз в жизни отбросить все комплексы, страхи и сделать то, что по-настоящему хочется. А чего я собственно хотела? Благополучия для Ани, полной свободы для себя. И эта свобода заключается не только в расторжении брака, а в обычной свободе быть самой собой. Без вечного давления и тяжелого груза ответственности, что лежит только на моих плечах.

- Подумай над моим предложением, Аврора, - ну, почему Саид так сладко и с особым произношением выговаривает мое имя? Чётко с придыханием. Это уже не по правилам. – На днях я сам тебя найду, чтобы узнать окончательный ответ. Уверен, что он будет положительным.

- Почему вы так думаете? – я повернулась к Падишаху и тут же столкнулась с бирюзой его глаз, что мгновенно утянула меня на самое дно Марианской впадины.

- Потому что ты и сама этого хочешь, - Саид приблизился ко мне, и я увидела в неярком свете маленькие темные крапинки в бирюзовых радужках. Ровное теплое дыхание коснулось моей кожи. – Хочешь, но боишься и это вполне нормальная реакция, Аврора, - взгляд Падишаха опустился чуть ниже, сосредотачиваясь на моих полуоткрытых губах. Дышать совсем не получалось, будто кто-то перекрыл кислород.

Мне действительно было страшно, еще и голова гудела, но сопротивляться не хотелось. Насколько бы безрассудно это не звучало. Я практически ощутила прикосновения губ Саида, их вкус, но тишину между нами нарушил телефонный звонок. Падишах медленно отстранился от меня, на секунду прикрыл глаза, как бы пытаясь справиться с самим собой и только после этого ответил на звонок.