Немного успокоившись и придя в себя настолько, что смог появиться перед подчиненными, не теряя лица, Гней Помпей отослал еще шесть тысяч пятьсот выздоравливающих солдат в Африку, принеся жертву морским ларам, Нептуну и богине надежды Спес, чтобы эти парни и Катон отыскали друг друга на двухтысячемильной линии побережья между Дельтой Нила и провинцией Африка. Затем он приступил к тягостной задаче перебазирования своего флота и людей на Сицилию.

Малочисленные островитяне не знали, радоваться или сожалеть об уходе римлян. Коркира медленно стала залечивать свои раны и возвращаться к спокойной жизни. Очень медленно.

Катон решил использовать своих солдат и нестроевиков в качестве гребцов. Если их не перегружать, это послужит хорошей тренировкой для выздоравливающих, полагал он. Задувал порывистый западный ветер, поэтому паруса были бесполезны. Но погода стояла отменная, а море при таком мягком бризе почти не волновалось. Как бы Катон ни ненавидел Цезаря, но он все же читал его записки о войне в Длинноволосой Галлии и не позволил ненависти ослепить себя. Он обратил внимание на кое-какие вещи. Важнее всего было то, что командующий делил все лишения и страдания с рядовыми солдатами: шел пешком, когда шли они, питался крохами мяса вместе с ними, когда не хватало провианта, никогда не чурался их общества и во время продолжительных маршей, и в ужасные моменты отчаяния, когда казалось, что фортификации вот-вот падут, а всех, кто за ними укрывается, возьмут в плен и сожгут в плетеных клетках. Катон многое почерпнул из этой книги, загнав глубоко внутрь стремление осмеять и отринуть любые действия Цезаря, и взял себе кое-что на заметку.

В детстве учеба была для Катона сущей мукой. Даже его сводная сестра Сервилия была гораздо способнее, а легендарная память Цезаря вообще оставалась для него недостижимой мечтой. Катон постоянно зубрил, зубрил и зубрил, и Сервилия презрительно фыркала, но Цепион всегда его защищал. В том, что Катон сумел пережить свое страшное детство, будучи самым младшим в буйном выводке малолетних сирот, была, несомненно, заслуга одного Цепиона. Официально сводного брата Катона, но на деле, видимо, кровного, ибо многие поговаривали, что Цепион вовсе не сын своему отцу, а плод любви матери, Ливии Друзы, и отца Катона, за которого она позднее вышла замуж. О том свидетельствовали немалый рост Цепиона, рыжие волосы и огромный горбатый нос. Вылитый Порций Катон, несмотря на свое патрицианское имя и огромное богатство, которое он унаследовал, будучи Сервилием Цепионом. Богатство, основанное на пятнадцати тысячах талантов золота, украденного у Рима, – легендарного золота Толозы.

Порой вино не помогало отогнать ночных демонов, и Катону на память приходил вечер, когда подосланный врагами убийца воткнул его дяде Друзу небольшой, но очень острый нож в пах, повернув его так, что ранение стало смертельным. Политика с ревностью – жуткая смесь. Крики умирающего Друза не стихали целую вечность. Огромная лужа крови растеклась по бесценной мозаике пола. Потом пришло чувство защищенности, которое двухлетний Катон обрел в объятиях шестилетнего Цепиона, когда все шестеро стали свидетелями ужасной смерти дяди. Эту ночь невозможно забыть.

После того как преподавателю все-таки удалось научить Катона читать, он нашел свой кодекс жизни в многочисленных работах прадеда Катона Цензора: безжалостное подавление всяких эмоций, незыблемость принципов и бережливость. Цепион терпел это в своем младшем брате, но сам никогда таким постулатам не следовал. Катон, не умевший разбираться в чувствах, не мог правильно понять и Цепиона, уже предвидевшего, к чему могут привести жизненные принципы, которые не позволяют прощать человеку малейший проступок.