— Хм, а ты знаешь себе цену крошка, а говоришь, ничего не продается…

— Евро, — твердо добавила она, перебивая меня.

У меня аж в горле пересохло.

— Я тебя недооценил, малышка, — растянул я губы в ироничной улыбке. — Но, как я и сказал, ты называешь цену — я плачу. И раз ты считаешь, что стоишь как дешевая тачка, посмотрим, сколько ты выдержишь под умелым водителем, — вжимаю педаль газа в пол.

Лавируя в потоке машин, до гостиницы, в которой я остановился, я добрался на автопилоте. Похоть. Вожделение. Страсть. Весь этот коктейль эмоций вызвала во мне стервозная кукла. Десять тысяч, не велика сумма. Конечно, я не рассчитывал столько тратить на русских шлюх. Но я человек слова, и если я сказал, что заплачу столько, сколько она скажет, значит, так тому и быть.

5. Глава 5

— Котя, ты пялишься на этого мужика так, будто готова не отходя от кассы отдать ему свою девственность, — шипит мне на ушко Марк и с неприсущей ему скоростью дикой лани утаскивает меня все дальше от смуглого красавчика.

— Марк, заткнись. Вот ей-Богу, ты меня сегодня доведешь до греха, и девственность свою я отдам тебе. Соблазню и трахну тебя, понял?! — зло щипаю его за окорочок.

— Сумасшедшая, что ты делаешь? — вскрикивает парень, потирая больное местечко.

— Пытаюсь заткнуть тебя, — поджимаю губы и прохожу вперед парня, когда тот, останавливаясь возле гримерки, пропускает меня.

— Котя, ну, я же забочусь о тебе, не злись, малышка, — он подходит ко мне сзади и кладет руки на плечи, чуть сдавливая их.

— Ну, что заботишься, что? Я же не малолетняя дурочка, которая готова ноги раздвинуть перед первым встречным. Я что, совсем ку-ку? — я сложила руки на груди и, сбросив с себя ладони парня, плюхнулась на близстоящее кресло.

— Не дура, но выглядела именно так, — констатировал факт Марк.

— Да пошел ты, придурок, я на тебя обиделась. Сегодня можешь больше не подходить ко мне, понял? — беру мицеллярную воду и щедро смачиваю ей ватный тампон, прохожусь по тем участкам лица, где обильно посыпано блесками.

— Да как скажешь, Котя, вот только правду-то не скроешь. И чем тебе так приглянулся этот араб? Вот представь, дашь ему, а он как возьмет да увезет тебя отсюда далеко в Дубай, например, что будешь делать, а? Ты о матери своей подумала? Да ладно о матери, обо мне ты подумала? Что со мной будет?

— У него есть друг, — ехидно подмигнула я парню, за что тут же прилетела подача в спину в виде скомканных легинсов.

— Ульяна, а вот это не смешно, поняла? — обиженные нотки послышались в голосе парня.

— А че так, а? Значит шутить над моей невинностью можно, а над твоей ориентацией нельзя?

— Так ты же прекрасно знаешь, что я натурал. И все равно продолжаешь подкалывать. Ну люблю я потанцевать в женских вещичках, но это моя слабость, что с этого, а?

— Ничего, а моя слабость — это девственность, так что насчет этого тоже не нужно шутить, — пафосно бросила я ему в лицо слова негодования.

— Так, так, так… — послышался за спиной голос администраторши Ольги Николаевны.

Она оглядела нас с Мариком надменным, хотя нет, высокомерным взглядом, как будто мы грязь из-под ногтей кого-то бомжа.

— Подружки ругаются? И с чего бы это? Не поделите клиента?

У Марка от возмущения аж пятна красные по лицу пошли.

— Ольга Николаевна, а не пошли бы вы… — он выразительно замолчал и кивнул головой на дверь.

— Марк, а вот за такие слова и работы можно лишиться…

— …на выход, Ольга Николаевна, — перебил администраторшу парень, — а вы о чем подумали, а?

— Марк, не вынуждай грубить тебе. Так вот, девочки, расклад такой. Твоя смена, Марика, еще не закончилась, — поворачиваясь к парню, проговорила администраторша. — Дмитрий сказал, что сегодня тебе придется подменить Ли́су, так что будь добра, переоденься и на выход, а ты… — она вскользь оглядела меня невидящим взглядом, — …можешь идти домой. Твоя смена закончилась.