На экране ноутбука текст для утверждения, а перед глазами ее взгляд. Зеленый, магнетический. Я должен поработать, но вместо этого вспоминаю полные девичьи губы. Розоватые, слегка покусанные. Из-за нервов, наверное. Интересно, сколько она проревела тогда, после студенческой вечеринки? Надеюсь, не все дни, которые пропускала мои пары.

Помню, как нашел ее совсем невменяемую, пьяную. Она улыбалась, не понимала, что происходит. А я не сразу понял, чем ее накачали. Явно не одними коктейлями. На одной руке висел наручник, но она не была ни к чему привязана и не выглядела отчаянной и морально убитой. Помню, как отвез ее в больницу и позвонил родителям, записанным в ее телефоне за случай экстренного случая. Больше я ничего не слышал об этой девчонке, даже забыл о ней.

Когда Кеннет мне скинул полную информацию, осознал, как ошибся. Предложение помощи с моей стороны было лишним, я понимал, что наступлю на те же грабли, что и десять лет назад. Но иначе я бы не смог. Однако она не воспользовалась моей «услугой». Ни разу. Ни звонков, ни сообщений. Справилась сама? Молодец. Я рад за нее. Микелла сильная девочка, справится.

— Папочка! Мы пришли! — в голову внедряется звонкий голос Ханны. Она бежит ко мне на диван и садится рядом. — А что ты читаешь?

— Это сценарий будущего фильма, милая.

— Ты взялся за съемки? — спрашивает Карла и заглядывает в экран.

— Нет. Попросили дать оценку, — объясняю, закрыв ноутбук. Я отвык от упоминаний о съемках. Сначала было больно бросать любимое дело, но рождение Ханны расставило все по своим местам. — Как съездили?

— Как мы можем съездить за продуктами? — Карла скрещивает руки на груди. — Нормально, нормально.

— Пап, а давай мультики посмотрим!

— Чуть позже, хорошо?

— Позже я поедут мамой на рисование, — надув губки, говорит Ханна.

Карла записала ее на рисование? Почему я узнаю об этом последним? Гляжу на жену, которая смотрит что-то в телефоне и улыбается. Мы поговорим позже насчёт дополнительных занятий Ханны. Черт возьми, почему она ничего не сказала мне?

— Я не сделал даже половину работы. Если хочешь, я встречу тебя после рисования.

— Я хочу сейчас!

— Милая…

— Собери пока рюкзак, — вмешивается Карла. Неужели оторвалась от телефона и слышала наш разговор? — Я подожду тебя в машине.

Малышка слезает с дивана и поднимается в комнату, окинув меня уничтожающим взглядом. Класс. Я поссорился со своей дочерью. Знаю, что Ханна не будет дуться долго, и знаю, чем смогу ее задобрить, но сам факт ощутимо ударяет в грудь. Неприятно.

— Когда ты хотела сказать, что записала Ханну на рисование? — спрашиваю у Карлы, когда хлопает дверь в детскую на втором этаже.

— Она сама попросила.

— Она могла попросить меня.

— Ты вечно работаешь.

Начинается… Этот уничижительный тон, руки в бока, взгляд, готовый прострелить меня насквозь тысячами пуль из огнестрела.

— Мне нужно извиниться за то, что я приношу домой деньги?

— Нет, Доминик! — Карла повышает голос. — Тебе нужно извиниться за отсутствие внимания к своей дочери!

— Я часто с ней общаюсь. Где пропадаешь ты по вечерам — большой вопрос.

— Ты упрекаешь меня? После всего, через что мы прошли с той сумасшедшей девчонкой?

Молча проглатываю ее крик. Надеюсь, Ханна не слышит его, не замечает, как наша семья рушится на глазах. Как мама уходит неизвестно куда, а папа пытается спрятаться за рабочими вопросами, чтобы не думать о своей студентке, похожей на…

Моя принцесса спускается через пару секунд и идёт с мамой к машине. Она ни разу на меня не взглянула. И правильно сделала. Иначе увидела бы своего папочку разъяренного, как быка. Разъяренного и подавленного после разговора с женой.