Я испуганно смотрю на него.

— Мне обязательно уезжать из города в ваш Новороссийск?

— Да. Это не обсуждается. Какой у вас размер одежды, Таисия?

— Сорок четвертый. Я сильно похудела за последние два месяца.

— Отлично.

Дверь жестко хлопает. Я остаюсь наедине с собой в роскошной ванной, оформленной в темных тонах. Видимо, Андрея Дмитриевича Горского совершенно не трогают сентиментальные отступления.

Постояв несколько мгновений, решаюсь раздеться. Сбрасываю с себя грязный пиджак и порванную юбку, следом летит белье. Складываю все в пакет. В душевой шумит вода, а я смотрю на свое разбитое лицо, на вспухшие ссадины от ударов, и беспомощно обхватываю обнаженные плечи руками. Забираюсь под струи душа и беззвучно горько плачу. Мне невыносима мысль о разлуке с Аннушкой. Уехать через час из города – что может быть хуже? «Новый босс с пронзительно голубыми глазами, которые так напоминают глаза Аннушки», — шепчет подсознание.

8. Глава 8. Таисия

Я выбираюсь из ванной комнаты минут через тридцать. Тщательно вытираю полотенцем тело и мокрые волосы, а потом, выдохнув, облачаюсь в мужской халат и шлепанцы. Чувствую себя жутко неловко. Халат мне большой, он волочится по полу. Шлепанцы тоже больше на два размера, но выбирать не приходится. Все, чего мне хочется – это провалиться сквозь землю.

Отправляюсь на поиски хозяина дома. Надеюсь, мои вещи вернутся вместе с машиной, пусть даже я потеряла ключи.

Горского обнаруживаю в просторной гостиной. Он выглядит все также – классические брюки от костюма, рукава белой рубашки закатаны, две верхних пуговицы расстегнуты.

Мой новый босс смотрит какую-то спортивную передачу по телевизору. Вертит в руках стакан, на дне которого плещется бренди.

— Как самочувствие, Таисия? — сканирует меня оценивающим взглядом.

Я робко пожимаю плечами. К горлу снова подкатывается ком, но я держусь, не плачу. Просто осторожно сажусь на край дивана и кутаюсь в халат.

Горский подхватывает с журнального столика хрустальный графин с терпкой жидкостью.

— Через десять минут ребята привезут ужин. А пока выпейте немного, помогает прийти в себя, — приглашает меня, разливая остро пахнущую сладковатым древесным ароматом жидкость по стаканам.

Я послушно беру свою порцию.

Отпиваю глоток и морщусь – напиток обжигает разбитые губы.

Горский пьет молча, уставившись в экран телевизора.

— Зачем вы меня спасли? — интересуюсь негромко. — Неслись за мной по пятам, угрожали моему бывшему мужу пистолетом?

Он переводит взгляд на меня. Несколько мгновений откровенно рассматривает.

— Я же вам все объяснил: мне нужен личный консультант по некоторым вопросам на производстве. Или снова будете рассказывать о том, что не любите портовые города?

Я отрицательно качаю головой.

— Дело не в городе. Поймите: девочка – единственное, что меня волнует. Если я уеду, я потеряю с ней связь.

Горский насмешливо меня рассматривает.

— Если останетесь в городе, потеряете шанс увидеть ее навсегда. Ведь ваш муж теперь не успокоится, пока не добьет вас, верно?

Я киваю. Антон действительно злопамятен. По отношению к женщинам, особенно.

Горский с интересом на меня посматривает.

— Отчего вы к ней так привязались, Таисия? Она ведь вам даже не родная?

Я пожимаю плечами.

— Не знаю. Когда я вышла замуж за Антона, Аннушке было три года. Одинокий, заброшенный всеми ребенок… Она-то и говорить толком не умела. Я тогда была безумно влюблена в своего мужа. Да, да, не смейтесь. Этот привлекательный ублюдок умеет кружить голову женщинам. А я просто хотела стать хорошей женой. Мне тогда казалось – вот оно, счастье!.. Вот и занялась его Аннушкой, как своей собственной дочерью. Со временем грань родная-не родная стерлась. Она мне ближе, чем родная.