- Случилось? – вратарь не унимался. – Ну, ты… Я половину больницы на уши поставил, тут все в панике, пациента потеряли!

- Мне там делать нечего. Сотрясения нет, кости на месте, а баланду больничную я ни под каким предлогом есть не буду.

- Так ты из-за еды сбежал? – Гагарин в трубке прыснул со смеху. – Таранов, твои гастрономические причуды – это что-то! Смыться втихаря из больницы из-за гречневой каши… На такое способен только ты!

- Я себе не враг. Мне форму терять нельзя, а у них диетпитание!

- Таранов, Таранов… А Машка, между прочим, курицу тебе потушила. Аромат потрясающий, а нам даже кусочка попробовать не дала.

- Мясо... – желудок голодного мужчины тут же заурчал. – Машка у тебя – сокровище!

- Это я и так знаю, а с курицей как быть? Куда я ее сейчас дену?

- Вези в ледовый дворец, я как раз туда направляюсь.

В трубке повисла минутная пауза. То ли Гагарин придумывал какими еще лестными эпитетами наградить друга, то ли соображал, что тому может понадобиться во дворце. Тренировка уже закончилась.

- Вань, интервью у меня там, - Таранов беспокойно глянул на часы. Не успевает.

- А пресс-секретарь на что?

- Барская? – Андрей снова потер бритый подбородок. – Да что она расскажет? Она ж баба! Ляпнет еще что-нибудь, а нам с Эдуардом Станиславовичем опровергай потом.

- А, так в этом причина? – протянул друг. – Я уж было подумал, что она тебе понравилась.

- Барская? Мне? Да никогда в жизни! – Андрей аж закашлялся. – Такую стерву, как она, еще пойди-найди! Не, я еще не совсем умом тронулся.

- Ну-ну, - многозначительно хмыкнул Гагарин.

- Не нукай! У меня на одну ее фамилию иммунитет, про остальное и говорить нечего, - такси уже притормаживало у парковки ледового дворца. - Ладно, Иван, мне идти надо. Жду тебя здесь. Курицу не забудь!

- Не забуду, не баись! Беги уже, спасай принцессу, пока ее кто-нибудь другой не спас.

- Дурацкие у тебя шутки, Гагарин.

- Друзья у меня такие же.

***

За пятнадцать минут интервью Настя уже многократно пожалела, что отказалась от помощи Репина. Вместо того, чтобы прислать какого-нибудь толкового журналиста, редактор явился сам, расфуфыренный и вальяжный. Глаза-пуговки хитро поблескивали, осматривая будто сканером молодую женщину, а потные пухлые ручонки так и норовили прикоснуться, взять за руку. Барская, с трудом сдерживая желание послать подальше досужего ухажера, мило улыбалась и выдавала нужную информацию. Заранее продуманные факты, радужные перспективы и достижения - лишь "плюсы", о которых так важно было напомнить сейчас читателям.

Многократные попытки редактора выведать причины последних неудач неумолимо завершались пустой болтовней о тяготах спортивной журналистики и обсуждением предстоящего свидания в кабинете достопочтенного Карла Францевича.

Во время одного из таких задушевных разговоров служебная дверь конференц-зала приоткрылась, и бесшумно вошел капитан. Собеседники не сразу заметили хмурого, широкоплечего мужчину, а когда заметили, удивленно замерли оба.

- Здравствуйте, господа. Я так понимаю, интервью продвигается успешно и без меня? - Таранов, игнорируя присутствие незнакомца, повернулся к Барской.

Настя поплотнее запахнула на груди элегантную кофточку и подняла глаза на вошедшего.

- Андрей, здравствуйте, - она постаралась не выдать своего удивления. - Вас так быстро выписали?

- А у меня, как у кота, девять жизней! - ответил он, пожимая протянутую руку редактора.

- Карл Францевич, - представился тот. - Лучше просто Карл.

- Ах, Карл... - капитан загадочно улыбнулся пресс-секретарю.