Мужчина хмурится, разглядывая меня с головы до ног, вздыхает и уже, кажется, готов вынести суровый вердикт, как вдруг медлит.

— Повернитесь, юная леди, — выдаёт он странную просьбу.

Мачеха толкает в бок, и я поворачиваюсь, лишь бы побыстрее всё закончилось.

— Эта метка за ухом. Откуда она? — спрашивает господин, и я невольно касаюсь родимого пятна в форме полумесяца. Как он вообще его заметил?

— Какая метка, Ваша Светлость? — суетится отец. — Ах, родимое пятно. Это наследственное от её покойной матери.

— Угу, понятно. Что ж, тогда давайте назначим дату, — решает хозяин дома.

Он поднимает чашку с чаем. Наше семейство, оживившись, спешит повторить за ним. Мне пить не хочется. Мне здесь и находиться не хочется. Но чашку из вежливости тоже беру.

— Оракул заверил, что в конце месяца будет отлично, — щебечет отец.

— Что ж, организацию торжества я возьму на себя. Вы успеете подготовить невесту?

Чего? Невесту? Это слово бьёт в меня молнией. Отрезвляет, вырывает из того болота, в котором я ежесекундно тонула.

Во все глаза смотрю на господина, на родных, на Стейшу, что дуется не хуже жабы, и только сейчас соображаю: «Ни о какой работе тут речи не идёт».

Меня хотят выдать замуж! Без предупреждения! Это имела в виду матушка под фразой «Менять твою жизнь»?

Нет!

Вскакиваю так резко, что чай расплёскивается прямо на платье.

— О боги! Дочка, что ты творишь? — Выскакивает следом отец.

Хоть вспомнил, что я его дочь.

— Ну как же ты так? — суетится мачеха. — Всё платье забрызгала!

— Видят боги, Ваша Светлость, она очень хорошо воспитана. Просто переволновалась! — спешит заверить отец.

Но никто даже не думает спросить, больно ли мне было. Чай ведь горячий.

— Лада, сопроводите нашу гостью в ванную и дайте всё, что она попросит, — велит хозяин рыжеволосой женщине в фартуке, и дама тут же просит меня идти с ней.

Ступаю к выходу как в тумане. Из одного болота угодила в другое. Моя жизнь будто и не моя вовсе. Ещё вчера я мечтала о карьере, о том, что однажды смогу стать такой же красивой, как мама, что сама буду строить свою жизнь, а теперь я изгой в академии и чья-то невеста. Того господина? Он ведь минимум вдвое старше меня!

— Ваша Светлость, вы вернулись, — замечает кого-то рыжеволосая прислуга и кланяется.

Проследив за её взглядом, натыкаюсь на… Него!

— Ты?! — Рэйдар Герр застывает, и его лицо искажается таким гневом, что мне становится страшно.

Что он тут делает?!

5. Глава 4. Недоразумение.

— Глазам своим не верю! Ты что, преследуешь меня? — вспыхивает гневом дракон, и в этот раз не только его зрачки вытягиваются в линию, но и на скулах появляется черная драконья чешуя, — настолько он зол. На секунду мне кажется, что Рэй прямо здесь обратиться, а ведь в Ашдархе, в столице, обороты запрещены.

Ну, разве что, имеешь специальное разрешение, или служишь в тех местах, о которых говорить не стоит. В ином случае, будь добр выпускай дракона за пределами городов и сел, а внутри населенных пунктов — только при крайней необходимости или в опасности. А потом не забудь доказать это полицаям.

Муторно, конечно, но все же закон хорош. Ведь многие годы, после вхождения Кады, населенной людьми и магами, в состав драконьего Эдэрха первые, несмотря на законы, ощутили свою беззащитность перед всесильными крылатыми, которые мало того, что имеют магический резерв в разы сильнее, так еще обращаться могли на каждом углу. Вот и вышел запрет, но драконы все равно в почете, но теперь скорее, как элита. И один из представителей этой самой элиты вот-вот взглядом меян воспламенит.