– А что случилось?

– Много всякого, – ответила девушка. – Мы никогда не рассказываем обо всем сразу. Для приезжих это звучит слишком мрачно.

– Вы можете рассказать мне первую серию.

– Что же, слушайте. Когда-то здесь были железнодорожные мастерские, – начала Мариан. – Но потом правление дороги решило перенести их, и в двадцать первом году начался кризис.

– Какова политическая ориентация «Блейд»?

– Наш редактор ориентируется на местные власти. Вы, наверное, заметили, что мы почти не пишем о политике. Давайте лучше допьем коктейли и переберемся в кафе, пока местные таланты еще не съели все самое вкусное.

В кафе я взял в руки меню и спросил Мариан:

– Что будем есть?

– Так, – деловито начала девушка. – Вы не хотите рубленую солонину. Я не беру цыплячьи ножки, потому что цыплят они получили в среду. Есть пирог с телятиной, но это остатки с четверга. Ростбиф сравнительно безопасен. И они отлично готовят печеную картошку.

– Печеная картошка, хорошо сдобренная маслом, прекрасно заменит все остальное. Как это получилось, что вы пошли со мной ужинать?

Ее глаза округлились.

– Но вы же меня пригласили!

– Как это я догадался вас пригласить?

– А как вы думаете?

– Наверное, потому, что вы об этом заговорили.

– Я заговорила?

– Не прямо. Вы заговорили об этом после того, как человек, который хотел у меня что-то выпытать, шепнул вам за перегородкой, что вам стоило бы со мной поужинать.

Ее глаза стали еще больше, и она сказала:

– Ох, бабушка, какие у тебя большие уши!

– Он хочет, чтобы вы у меня что-то выпытали. И мне он намекнул, что расскажет все, что меня интересует, в обмен на мою информацию.

– В самом деле?

– Вы это знаете не хуже меня.

– К сожалению, я не умею читать мысли.

Подошла официантка и приняла наш заказ. Я заметил, что Мариан осматривает зал.

– Волнуетесь? – спросил я.

– О чем?

– Что Чарли увидит, как вы ужинаете со мной, прежде чем вы успеете предупредить его, что это только деловое задание, которое дал вам босс.

– Какой еще Чарли?

– Жених.

– Чей жених?

– Ваш.

– Не знаю я никакого Чарли.

– Конечно. Но я и не рассчитываю, что вы мне о нем расскажете, поэтому будем называть его Чарли. Это сэкономит время и упростит разговор.

– Понятно, – сказала она. – Нет, Чарли меня не беспокоит, он очень великодушный и терпимый парень.

– Значит, стрельбы не будет?

– Нет, Чарли уже почти полгода ни в кого не стрелял. А в последний раз он всего лишь ранил обидчика в плечо. Тот и шести недель не пролежал в больнице.

– Поразительная сдержанность! А я побаивался, что Чарли – парень горячий.

– О, нет! Он очень спокойный и любит животных.

– Чем он занимается? – спросил я. – Я имею в виду, где работает.

– Он работает здесь.

– Хоть не в гостинице?

– Нет-нет, я имею в виду, что он работает в городе.

– Ему здесь нравится?

Веселье в глазах девушки погасло.

– Да, – ответила она, втыкая вилку в ростбиф.

– Я рад за него.

Пару минут мы оба молчали.

В кафе было довольно много народу. Я не ожидал, что кафе при гостинице пользуется такой популярностью. Похоже, что здесь собирались в основном завсегдатаи. Некоторые из них проявляли явный интерес к Мариан Дантон и ее спутнику. Было ясно, что девушку здесь хорошо знают. Я задал ей еще несколько вопросов о городе и получил короткие, точные ответы. Мариан больше не пыталась подшучивать надо мной. Настроение у нее явно испортилось. Я пытался понять, не стал ли причиной этого кто-то из тех, кто только что пришел в кафе. Если так, то можно было заподозрить двух пожилых мужчин, всецело поглощенных едой и своей беседой, или небольшую семью, по виду автотуристов, – пожилого мужчину с лысой головой и выцветшими серыми глазами, с которым сидели коренастая женщина, девочка лет девяти и мальчик лет семи.