— Вот это свезло нам, похоже, ребятки, — пробормотала я, чуть запыхавшись уже. — Если и дальше удача с нами будет, то потянем парочку голов завалить, и сыты всю зиму будем. Не придется вам почти за белками бегать да мышковать.

Следов на стволах от клыков секачей не было, и это тоже радовало. Ну их, страшно, и без особой выгоды усилия. Секачи себе на уме, могут просто в лес ломануться, а могут и на защиту стада встать. И тогда или отступай, улепетывая со всех ног, или его первым бей. Пока будешь возиться с такой махиной, остальные далеко уйдут. А у секача, да еще и старого, мясо дрянь. Жесткое, вонючее, да и разделать такую тушу надорвешься.

Я отвязала Воли от санок, как только уже и сама стала чуять близость диких свиней. Благоухают они издали, ничего не скажешь. Прихватив два копья, я кивнула, и мы пошли. Собаки все, что тетивы, натянутые стали, крались со мной между деревьями на полусогнутых, заложив уши и прищурив цепко глаза до щелок. Ничего еще не подозревающее стадо рылось в снегу у корней деревьев, раскапывая грибы поздние, которые под снег ушли, желуди и прочую лесную снедь, глухо похрюкивали и иногда громко визжали, не поделив что-то. Я молча сделала знак рукой, веля псам остановиться и дать мне выбрать лучшую цель. Хороший такой подсвинок ростом мне почти до талии увлеченно ковырял рылом в трухлявом пне и громко чавкал метрах в десяти от нас. Идеально для первого броска. Вскинула копье к плечу, целясь, но неожиданно кабанчик резко поднял морду, повинуясь тревожному громкому хрюканью одной из взрослых свиней. Засекли нас, видно. Учуяли. У свиней нюх — не чета собачьему даже. Вроде и подходили мы против ветра, а все равно. Но нет, замерев словно каменные изваяния, все стадо уставилось в противоположную от нашей охотничей команды сторону. Никак конкуренты? Волки? Рысь? Или какие прохожие охотники сюда забрели? Если за стадом этим издалека шли, то вполне может быть.

Напрягая слух и зрение, я всматривалась туда же, куда и вся кабанья компания. И чуть не вскрикнула, уловив едва слышный стон, от муки в котором у меня вмиг вся спина взмокла, и зубы заломило. И потом и увидела того, кто его издавал. Некто окровавленный и покрытый копотью, лежал ничком в снегу и стонал. Боже! Там человек! И он ранен и, похоже, обожжен! А между нами целое стадо свиней, что с удовольствием разорвут его, как только сообразят, что сопротивления не будет. А не порвут, так затопчут, если мы пугнем их.

Я, не раздумывая, сорвалась с места, помчавшись между стволами, чтобы обойти стадо справа и тем самым направить его в сторону от раненого. Собаки явно недоумевали, но без звука кинулись за мной. А тем временем взрослая свинья, унюхав кровь, с довольным похрюкиванием двинулась в сторону человека.

— А ну прочь пошла! — заорала я, уже не скрываясь, и метнула в ее сторону копье.

Оно лишь царапнуло бок ей, но внезапность появления и то, что мой бросок собаки восприняли как сигнал к атаке и ломанулись вперед с громким лаем, сработало как надо. Стадо сорвалось с места и почти мгновенно исчезло в лесу, только треск стоял.

Я подбежала к раненому и упала перед ним на колени. Да, я не ошиблась: он действительно был обожжен. Причем весь, так, словно в огне искупался. Но как это возможно тут, посреди заснеженного леса? Господи, и что же мне делать? Разве после такого выживают? Почему он вообще еще жив? Я в ужасе шарила взглядом по почти обнаженному телу огромного мужчины, не понимая, что мне делать и как помочь. И тут мой панический взгляд наткнулся на обрывки черной ткани, что едва ли не вплавилась в его покрытую волдырями обугленную кожу. Я уставилась на остатки его обуви и плотное странное кольцо из неизвестного мне материала на шее. Это же Каратель!