Экипаж остановился возле галантерейного магазина мадам Больё, и Джейн вышла вместе с сестрой и матерью: несмотря на то, что миссис Эллсворт не требовалось новое платье, она умудрилась убедить супруга в том, что в интересах семьи заказать одно и для нее тоже. В конце концов, заявила она, разве соседи не сочтут поношенность имеющихся платьев показателем семейного дохода? А если кто-то заподозрит, что доход семьи Эллсворт ниже, чем он есть на самом деле, то это скверно скажется на брачных перспективах дочерей. На этом месте Джейн едва не отказалась от поездки, понимая, что ее собственное платье лишь на некоторое время прикроет тот факт, что ей уготован жребий старой девы, но, как бы там ни было, в душе она по-прежнему оставалась девочкой, любящей красивые вещи.

Заведение мадам Больё оказалось наводнено девицами – из их болтовни стало ясно, что леди Фитцкэмерон пригласила девушек подходящего возраста со всей округи.

Желая исполнить данное отцу обещание, Джейн оглядела рулоны ткани в поисках чего-нибудь с розами, но нашла только один, показавшийся ей слишком ярким для ее внешности. Розовый узор в желтых и персиковых тонах лишь подчеркнет землистый цвет ее лица…

Мать и сестра успели переговорить с портнихой и выйти прочь из переполненного посетительницами магазина, а Джейн, так и не сумев представить себя в платье с желтыми розами, продолжала разглядывать ткани в надежде отыскать что-нибудь подходящее.

Когда она уже отчаялась достаточно, чтобы согласиться на желтый, портниха наконец подошла к ней:

– Благодарю за терпеливое ожидание, мисс Эллсворт. Чем я могу вам помочь?

Джейн со вздохом указала пальцем на желтый рулон.

– Мой отец очень просил, чтобы я надела платье с розами. Отдаю себя на вашу милость, потому как это – единственная ткань с розами, но, боюсь, для нее я не вышла цветом лица.

Мадам Больё отошла на шаг назад и прищурилась, как будто снимала мерки не только с фигуры Джейн, но и с ее души.

– Ткань с узором действительно не подойдет, но розы можно выполнить и другим способом.

Она провела Джейн через весь магазин туда, где лежал рулон нежно-розовой ткани. Забрав ее с полки, мадам Больё присовокупила к нему тот сизо-серый шелк, который так нравился Джейн. Затем положила рядом, проверяя, как они смотрятся вместе, и удовлетворенно кивнула.

– Как-то так, я полагаю, – обернулась она к Джейн.

Пальцы мадам Больё заплясали в воздухе, складывая из эфирной ткани маленький образок Джейн. Этот крохотный манекен был облачен в платье из того самого сизого шелка, однако дополненное открытым розовым пелиссом[4]. Завышенная талия с пояском того же бледно-розового цвета придавала фигурке иллюзию высокого роста и изящности. Чтобы чуть смягчить резкие черты Джейн, мадам Больё добавила на голову манекена тюрбан a l’oriental[5], украсивший прическу розами, затейливо скрученными из шелка. Простая шаль завершала этот элегантный образ. Мадам заставила манекен исполнить грациозный пируэт, чтобы продемонстрировать Джейн, как платье будет выглядеть при движении, и та изумленно охнула. Она не смела и надеяться, что в реальности будет выглядеть хотя бы вполовину так же привлекательно.

– Вы абсолютно угадали, мадам Больё.

Портниха улыбнулась и поманила одну из работниц магазина. Та тут же подбежала, перехватила складки из рук хозяйки и отнесла сотканный манекен в заднюю часть магазина, чтобы мадам и дальше могла заниматься разработкой образов. Хотя мадам Больё с легкостью могла бы связать сотворенную иллюзию и оставить ее на месте, но если бы она сохраняла так каждый образ, ее магазин уже кишел бы призрачными манекенами. Так что сохранять целостность складок полагалось продавщицам, относившим иллюзии в дальний угол, где их и привязывали в ожидании того часа, когда до сотканного образа доберутся иголки и ножницы. Когда занавес, отделявший складской угол, на мгновение разошелся, Джейн заметила множество других манекенов – как будто бал уже начался там в миниатюре.