5. 4

ГЛАВА 4

- Ты мог бы быть счастлив с другой.

- А может, я хочу быть несчастным с этой?

Альфред Т., «Тайна старого дома»

Сам Кеннет не спал, а работал. Снова смешивал ингредиенты, стараясь получить зелье, увеличивающее продолжительность жизни. Ему, в принципе, ненужное. Кеннет знал: отражение короля не может прожить долго. Тем более короля Людовика. Его друг был горяч на голову и склонен поступать безрассудно. Себя он не берег, и случись война, Кен даже не сомневался: Луи сам поведет в бой солдат. А значит, и шансы получить ранение велики. Тут и вступает в игру отражение. Никто при дворе не знал главного: почему его величество так ценит темного мага, почем считает своим другом. Да потому, что однажды у короля будет возможность обменять свою жизнь на чужую, свою рану отдать другому, свою беду переложить на голову Кеннета.

Кен не возражал. Он не был ребенком, когда впервые прибыл ко двору. Ему уже исполнилось шестнадцать, и родители, которые тогда еще были живы, недавно убедились: сила их сына раскрылась полностью и сохранила родовую специфику. К внуку она перешла от деда, который умер еще до рождения Кеннета. Отец семейную магию не унаследовал, довольствуясь крупицами темной силы. Матушка была сильной темной магичкой, однако не была Уорнбери по крови. Уже после смерти родителей Кен узнал, что когда-то у него был младший брат, но умер в младенчестве. У них было два года разницы – неудивительно, что сам Кеннет этого факта никак не помнил, а матушка никогда не заикалась, что в семействе Уорнбери родились два мальчика. Остался один, больше детей она не имела, да и вряд ли хотела. Она и Кеннета-то неизменно встречала с холодным равнодушием. Для родителей Кен был ключом ко двору, к положению и власти. Вот только когда был проведен ритуал отражений, и мать, и отец вскоре отправились в чертоги темной Иос, а Кен остался.

Чего он не ожидал, так это того, что сдружится со своим отражателем. Нет, Кен никогда не питал иллюзий – для Людовика он был выгоден, являлся залогом его долгого и счастливого правления, однако юноши, из которых король был старше на год, нашли общий язык, несмотря на то что большую часть времени Кеннет проводил в магическом университете, и лишь меньшую – в столице. Во время этих кратких визитов чаще король говорил, Кеннет слушал. А так как Кен никогда не был болтлив и не выдавал чужие секреты, Людовик многое ему доверял: и сердечные тайны, и политические. Кен знал о его величестве то, о чем не догадывались венценосные родители и министры. Например, о его тайном романе с девушкой из небогатой дворянской семьи, который едва не закончился такой же тайной свадьбой. Разрушила все смерть отца Людовика, короля Кларенса. Луи надел корону и позабыл о любви. Его матушка почти сразу уехала из столицы оплакивать любимого мужа, а Людовик взял бразды правления в свои руки. Рядом оказался все тот же Кеннет. И, формируя новый состав министров, Луи назначил друга верховным магом. Кен был против, но Луи остался непреклонен, а приказов короля не ослушиваются.

Обо всем этом думал Кеннет, выводя на листе бумаги заковыристую формулу, которую собирался использовать на зелье. А мысли так и норовили свернуть к Эмильене… Хотелось пойти и посмотреть, как она там, но Кен сначала доварил зелье, затем наложил на него магическую формулу и оставил охлаждаться, чтобы потом пустить на опыты очередного несчастного грызуна. Кстати, предыдущий так и не нашелся, зато из хлебницы пропал хлеб. И Кен прикидывал, могла ли резко выросшая в размерах мышь его слопать. Если так, это хороший знак – выходит, грызун здоров и счастлив, а зелье изменения размера безопасно для живых существ.