- Нет нужды. – Эмма вновь почувствовала, как в горле встал ком, но сжала зубы, и силой его сглотнула. Не здесь, не сейчас.

- Я вижу. – Нейт положил приборы на стол. – Ешь, и я помогу тебе подняться. Только не слишком долго, хорошо? Мне на работу.

- Аппетита нет. – Девушка стиснула зубы. Действительно: тошнило, раскалывалась голова, знобило. Тяжелый стресс легкой рукой смял ей здоровье.

- Только давай без этого, хорошо? – Штайнер прищурился. – Не будешь есть в знак протеста? Из обиды? Ну, это совсем по-детски…

- Я просто не хочу. – Она едва держалась, чтобы не повысить голос. – Поем позже. Сейчас я приму душ, и пойду на прогулку.

- Как хочешь. – Нейт встал, и равнодушно вышел из-за стола. – Захочешь – возьмешь еду в холодильнике. У меня нет времени тебя уговаривать, мне пора. – Он двинулся на Эмму, и та рефлекторно зажмурилась, однако, просто прошел мимо. Даже на нее не посмотрел. Встал возле гардероба, где оставил ранее пару рубашек, и принялся одеваться. Причин подниматься наверх внезапно не стало.

Белита медленно поднялась. Отглаженная юбка-карандаш, белая рубашка, какой-то странный, ворсистый, но явно очень дорогой жакет. Она выглядела как модель, которая сошла с обложки бизнес-журнала. Как архитипическая идеальная секретарша, не хватало только очков. Тоже прошла мимо Фастер, и направилась к выходу. Легкий, но профессиональный макияж. Красивая.

Вскоре послышался хлопок входной двери. Они оба ушли. Ушли, и Эмма тут же упала на стул на кухне, чувствуя дрожь в ногах. Почему-то они держали её сегодня особенно плохо. Совсем не хотели стоять прямо, то и дело подкашивались. Девушка сразу взялась их растирать, но лучше не то что бы становилось. Дрожь уходила, а слабость – нет. А она еще собиралась выйти на улицу. Выйти, и пойти куда-нибудь…

Подальше от этого дома.

Подальше от неземной красавицы Белиты, даже если сейчас её там не было. Подальше от Нейта, который с желанием на нее смотрит. С желанием, нетерпением, интересом. На Фастер он никогда так не смотрел. Скорее уж… со снисхождением. С заботой, или упреком.

Холодный душ не приводил в себя. Аппетита так и не было. Накинув на себя белый сарафан с мелкими розовыми цветами, Эмма медленно вышла из дома, и заперла входную дверь на ключ. Ветер шевелил бирюзовую листву на деревьях, она шумела, и раскачивалась на фоне белого, слепящего неба. Где-то вдалеке ездили машины, и легкие наполнялись прохладным, сухим кислородом.

Как ни странно, здесь было легче. Когда мимо редко сновали люди, когда перекрестки были, как близнецы, друг на друга похожи. Ничто вокруг не напоминало о том, что жизнь вздулась, словно старая консервная банка, зашипела и лопнула. Содержимое этой жизни теперь кусками валялось вокруг, и куски меж собой не стыковались. Была жизнь – и нет. Прошлое, настоящее, будущее… их в одночасье разорвало. Они перестали быть чем-то целым, перестали быть продолжением друг друга.

- Мисс Фастер!! – Послышался дружелюбный голос за спиной. – Помните про конвертики со сгущенкой?! Зайдете к нам во вторник?!

Девушка вздрогнула, затем обернулась, и натянула на себя улыбку.

- Конечно зайду, миссис Хорнсби! Спасибо! – И тут же прибавила шаг, стараясь скрыться за поворотом. Не хватало разрыдаться прямо на улице, и сказать потом продавщице: «вы были правы». Женщина часто выходила на улицу, подышать, ведь в кондитерской стояла тяжелая, сахаристая духота.

Фастер судорожно искала глазами лавку, и не находила. Вновь ноги казались ватными, словно она сделает еще шаг, и упадет. Зубы сжимались от страха. Выдохнув, она обреченно присела на асфальт, и облокотилась на какой-то дом. Становилось хуже. Даже то расстояние, которое она легко проходила пару дней назад, теперь давалось с трудом.