– Вот тут одеяло свисает… – прошептала я. –  Попробую забраться по нему. 

   И я начала восхождение, чувствуя себя как минимум скалолазом–каскадером и как максимум – смертником, в одной лапе сжимая катушку с нитками, которая была как половина меня, а во рту держа иглу, больше сейчас напоминавшую мне шпагу.

Ниндзя! Вот кто я! Образ хорош… Не хватает только повязки на голове и какой-нибудь шляпы… Или шляпы это уже не из той оперы? 

– Я пришью тебя, каналья! – пискнула я торжественно, как только взобралась на кровать. 

Захихикала в собственную ладошку. Шиан, хорошо, не проснулся. 

– Бззз! – подлетел ко мне Кровушкин. – А как ты его будешь пришивать? 

    Я задумалась. Действительно. А как? За трусы? А у нагов они вообще есть? Нет, в моих планах было то, как я пришиваю идеальную пижамку к кровати, а потом, спустя три часа… И так далее. Но тут была проблема. Шиан спал без пижамы. По поводу трусов сказать я ничего не могла, ибо полз в сторону кровати он в полотенце, а дальше я тогда не досмотрела – постеснялась.

– Вот ведь… – хмыкнула я. – Тогда зашьем прямо в одеяле. Коконом. А-ля спальник.

– Выберется, – скептически прожужжал Пищатик.

– Не выберется! Я с головой зашью…

– Задохнется…

– Не задохнется! И вообще – его проблемы! – и все же совесть во мне заскреблась. – Ладно, сделаю дырочки для носа!

Пищатик с Кровушкиным остались моим решением довольны, я же приступила к своему черному делу.

Нитку я вдела в иглу без особенных проблем. Благо, размер мой позволял. Ужаснее было то, что я теперь эту нитку оторвать не могла. Для жабы она была – как швартовочный канат от теплохода.

– Перегрызи! – посоветовал Пищатик. 

– Я тебе что, рыба-пила? – огрызнулась я. – У меня зубы не стальные. Кстати, а почему у меня вообще зубы? Хммм….

     Проблема набирала обороты. И все же, выход из нее нашелся довольно быстро. У кровати, у самой спинки, была такая финтифлюшка-завитушка, для декора. Вот об нее-то я у умудрилась нитку оборовать, перед этим минут пять ее натуженно перетирая. 

–  Отлично! Белошвейка приступает к заданию! – прохихикала я и начала свою неблагодарную работу. 

    Стежок… Еще один… Еще… Вообще с такой здоровой иглой было довольно сложно и тяжело обращаться. Да еще и Шиан не был коротышкой… В общем, на одну сторону у меня ушло часа два. Я выдохлась так, как будто бежала кросс на длинную дистанцию с препятствиями. 

–  Это я хорошо качнулась… Теперь буду всем лягушачьи бицепсы показывать… –  сказала я, присаживаясь на пятую точку и вытягивая в изнеможении лапки вперед.

–  Бзззз! Надо ускориться! Скоро, бзззз, начнет брезжить рассвет! –  подлил масла в огонь Пищатик.

–  Ага! Начнет… И на этом рассвете я окончательно протяну лапы… Только теперь уже в ином смысле! От усталости! Но ничего… Я в себя верю…

    Я с новыми силами принялась исполнять свою затею, бросилась в бой, грудью, так сказать, на амбразуры.

   Работа моя была нелегкой. Меня спасало лишь то, что Шиан спал крепко и почти неподвижно. Когда все было закончено, я поняла, что прошел еще час. Какая я, однако, молодец! Перевыполнила план, даже. Хотя, попробуй не выполни. Средство-то в тортике уже должно начать потихоньку свое действие.

–  А дырочки оставить для вентиляции? –  зажужжал сердобольный Кровушкин над ухом.

–  Да сейчас… Сделаю… –  пробурчала я, и именно в этот момент наг в одеяле начал активное шевеление. 

Я прямо почувствовала, как взбрыкнулся внутри кокона змеиный хвост.

–  Валим! –  только и успела сказать я и, взмахнув, словно саблей, иглой, сиганула в длинном прыжке с кровати.