– Я тебя понял, – цедит раздраженно Влад. – Но не говори, что это случайность. Как только ты решила со мной развестись, приехала сюда, и этот гусь следом прискакал. Лучший адвокат по бракоразводным делам. Чтоб ему!

– Встретимся в суде, – киваю холодно.

– Ладно, – мстительно откликается муж. Развернувшись, идет к двери, хлопает ей так, что дребезжат стекла, будто жалуются. Стукает калитка. Щелкает брелок сигнализации. Машина, грозно рыча, срывается с места и исчезает в темноте ночи, а я остаюсь одна в тишине.

7. Глава 6

Глава 6

– Проваливай куда подальше, – шепчу как заклятие. Сквозь тонкие занавески гляжу на сигнальные огни отъезжающего Крузака. Смаргиваю слезы. Задыхаюсь от горя и отчаяния.

Душно мне. Душно.

За несколько часов моя жизнь превратилась в руины, но я стараюсь об этом не думать. Будто в черный омут попала. И выгребаю что есть силы. А иначе помру…

Натягиваю старую дедову куртку, от которой все еще пахнет рыбой и махоркой, обуваю бабулины резиновые сапоги и выхожу на улицу.

Лето в деревне и лето в городе – разные времена года. От реки всегда веет прохладой, а вечером и ночью реально холодно.

Выхожу на берег знакомыми тропками. Бездумно гляжу, как луна отражается на воде.

«Лунная дорожка, как у Куинджи!» – восторгаюсь невольно. Вспоминаю, как вместе с Беляевым мы еще студентами ездили в Питер. Ходили в Русский музей. Больше целовались, чем рассматривали картины. Но дошли до «Ночи» Куинджи и обалдели.

«Хватит», – останавливаю себя. Утираю мокрые от слез глаза и щеки. Иду дальше, любуясь ночной рекой, луной. Прислушиваюсь к крику совы. Ухает, зараза! Пугает. И, наконец, замечаю на воде яркие неоновые огоньки.

«Это что такое?» – делаю шаг навстречу. И в первый момент думаю, что у меня галлюцинации! Или это такое редкое природное явление? Никогда не видела ничего подобного.

А потом слышу голоса.

– Гляди, клюет!

И маленький неоновый огонек подлетает в воздух. Слышится всплеск, возбужденные голоса.

– Давай, тяни ее! Тяни!

– Подсак давай!

«Это же поплавки!» – улыбаюсь я и выхожу к небольшой заводи, излюбленному месту местных рыбаков.

– Здравствуйте! Как улов? – подхожу ближе. Отгоняю от лица парочку назойливых комаров. Вглядываюсь в лица.

Но пока в свете небольшого костерка вижу только фигуры. Одно знаю. Это свои. Чужаки сюда рыбалить не приезжают. Далеко, да и места мало для хорошей рыбалки. А этот затон почти круглосуточно занят. Наши, Макаровские, жуки хитрые. Для своих подвинутся, а пришлых не пустят.

– Ой, это же наша Мила! Ты приехала, девонька! Как же я рада тебя видеть! – слышится знакомый голос.

Ко мне бросается наша соседка Елизавета Васильевна. Толстая смешливая тетка. Радушная и очень приветливая.

– Здравствуйте! – кидаюсь к ней. Обнимаю, чувствуя тепло и радость.

– Иди к огоньку, погрейся, – заботливо обнимает меня за плечи. Подталкивает в сторону костерка. Подставляет низенький шаткий стульчик. – Ты когда приехала, Милочка? Мы и не слышали…

– Под вечер сегодня, – говорю, а сама пытаюсь сообразить – знают соседи или нет о моем вселенском позоре.

– А мы с утра на речке! – машет пухлой рукой Елизавета. – Вон, Петрович мой отойти от затона ни на шаг не может, – кивает она на своего мужа, крепкого и кряжистого Михаила Петровича. – Как же! Щука идет. А что с ней делать, не знаю. Уже и жарила, и парила. Вон, полную морозилку фаршем набила. А эту куда? – кивает на ведро, заполненное рыбой. Несколько щучек, карпиков.

– Мил, хочешь, возьми! – отвлекается от удочки и поплавка Петрович. – Я уже просто из спортивного интереса ловлю. Вон, поспорил с Киряйкиным…