- Отец так и не одумался?

Арс сплевывает.

- С чего бы? У него с ней проблем нет. У него, скорее, проблемы со мной. Это я - гнойный нарыв на его заднице, а она - принцесса. На сносях… Ей нужны позитивные эмоции, а не мои претензии, - коверкает голос.

- Она, что, жалуется на тебя отцу? - не верю.

- Зачем? - фыркает невесело. - Наоборот, защищает. Мать Тереза, - матерится.

Автоматически оглядываюсь, но рядом, на его счастье, никого.

- Она же не выходит из образа заботливой матери, даже когда отца нет рядом, а меня тошнит от фальши. Ну и срываюсь, высказываюсь - отец бесится. Короче, без меня им спокойнее. Так что дома меня не ждут, пофиг на пенальти. Могу жестить влегкую.

Он дергает губой, и я ободряюще хлопаю по плечу.

- Погоди жестить. У тебя же днюха скоро. Не здесь же ее отмечать.

- Да, до днюхи я надеюсь продержаться. Отец моцик обещал.

- Опять?

- Ну, в прошлом году я же зафейлил хорошее поведение.

- Я помню. Мы все тогда зафейлили, - усмехаюсь, вспоминая о групповом нарушении, едва не стоившему нам исключения, но в итоге принесшему всем по сорок пойнтов в колледжную карму.

И никто из наказанных до сих пор в ноль не вышел.

- Вот это мой второй шанс заполучить моцик мечты.

- Кульный подгон будет, - одобряю с тайной завистью, но друг не купился.

- Не кукси фэйс, бро, дам я тебе прокатиться, - с широкой лыбой толкает меня плечом. - Потопали на френч, пока двери не блокнулись. А то схватим еще по пойнту на ровном месте и точно будем чилить с тобой тут тет-а-тет до конца года. А новенькую за борзость мы проучим. И не таких обламывали, - добавляет перед входом в класс.

Я только морщусь в ответ - уж как-нибудь без защитников обойдусь.

Входя, зыркаю на ее место, ожидая увидеть, что она сидит в окружении новых поклонников. Из числа нищебродов, оффкоз. Уверен, Царьков - не единственный, кто стал жертвой ее кукольной внешности. А ее дерзкий выпад в отношении меня, на секундочку, президента этой школы, вообще, может сделать Родину королевой нищих. Как Анжелику.

Но она меня удивляет. Стоит, привалившись бедром к краю парты, и что-то рисует в блокноте. Ни на кого не смотрит и демонстрирует полный игнор нашего мажорного сообщества. Это вызывает у меня приступ уважения. Внезапно.

В ушах ее бадсы, и звонок она не слышит, а я ловлю себя на том, что дико хочу узнать, что у нее в плей-листе. Специально прохожу по ее проходу, чтобы, поравнявшись, выдернуть наушник. Она подается вперед и яростно сверкает непонятного цвета - серо-зеленые, что ли, с желтой окантовкой зрачка - глазами, а я говорю насмешливо:

- Asseyez- vous, s'il vous plait.

Секунду она испепеляет меня злым взглядом, а я разглядываю ее лицо. Вблизи я могу различить множество мелких веснушек, которые не заметил раньше. Светлая кожа буквально усыпана ими, но, странное дело, девчонку это ничуть не портит. Есть в этом даже некий изюм.

Одна из точек, ярче других, находится на самом краю верхней губы, точно на острие треугольной впадины, будто туда ткнули коричневым карандашом. И меня неудержимо тянет коснуться этого места губами.

И, кажется, я даже тянусь к ней, как примагниченный - чё за фигня? - но, к счастью, зараза приводит меня в чувство, резко вырвав наушник из моей руки.

- Je t’emmerde[1]! - выцеживает и, отвернувшись, садится на свое место.

- Pourquoi restez-vous là, Daniel[2]?

Некстати появившийся месье Риваль не позволяет мне ответить ей. Снова!

Я смотрю на нее предупреждающе, но зря метаю молнии - ее взгляд устремлен строго вперед. Она будто и не видит меня.

Пауза затягивается. Все ждут. Слышу свое имя - друзья призывают к благоразумию.