Мне не мешают ни монотонное бормотание философички, ни назойливая вибрация телефона в кармане. И даже далеко не гипотетический риск того, что мой нездоровый интерес к новенькой заметят и истолкуют неверно, меня не колышет. И я продолжаю таращиться.

Хотя смотреть особо не на что - Родина внимательно слушает Елену и периодически записывает приглянувшиеся ей философские тезисы. На меня ни разу не обернулась, мы еще ни разу не встретились взглядами, и я пока не решил, хорошо это или не очень.

Не придумал, как следует повести себя, когда она узнает меня. Сделать вид, что я ее не помню, или сразу дать понять, что тут ей не там, и что если она продолжит вести себя как на трассе, ее ждут веселые деньки.

В этот момент она начинает задумчиво грызть ручку, и все мои мстительные мысли улетучиваются. Зато в сознание пробивается голос философини:

- …выражением эстетического бытия является эротика. Стремление повсюду искать чувственные наслаждения разлагает эстетического человека изнутри, он становится пленником своих низменных желаний…

Чего-чего, а низменных желаний в эту секунду у меня хоть свиней корми. Порассказал бы я Кьеркегору…

Но продолжение лекции о его первой стадии экзистенциальной философии я не слышу, так как новенькая поворачивает ко мне голову и, глядя прямо в глаза, спрашивает достаточно громко:

- Ты влюбился, что ли, лузер?

6. Глава 5 Пардон за французский

Вылетаю из учебного корпуса, с раздражением пнув входную дверь.

Срочно на воздух! Если немедленно не продышусь, не спущу пар, я за себя не отвечаю. Не уверен, что сдержусь от адского желания отпинать борзую Родину прямо там, в классе.

Что возомнила о себе эта коза?! Как посмела при всех назвать меня лузером?

Это определение прочно закреплено за плебеями - школьными стипендиатами и прочими дотируемыми, и ставить меня в один ряд с ними!.. Это она зря. Этого я ей точно не прощу.

Даже не потому, что это так уж обидно, ее прошлого "лузера" я пережил, но сейчас другое дело. Ее слышали все, и если я не отвечу, стану в их глазах еще и терпилой. "Высшее общество" такого не прощает. Да и я сам не намерен терять свой статус и репутацию из-за какой-то…

- Стерва!

Сбегаю с крыльца и луплю ногой по бетонной урне, она сдвигается. Луплю второй раз - еще пара сантиметров. Уровень агрессии ожидаемо падает - ну норм.

Спустя секунду браслет пищит, и на дисплее высвечивается "Плюс 2 пéналти пойнта. Текущий рейтинг -7".

Мысленно выругиваюсь. Еще не хватало из-за этой лишиться привилегий. Я пахал на этот рейтинг весь год!

Снова заношу ногу над ни в чем не повинной урной, но еще один писк меня останавливает.

" Плюс 2 пéналти пойнта. Текущий рейтинг -9".

- Это что, по два пойнта за каждый пинок?! - возмущаюсь вслух, но желание срывать злость на мусорке враз испаряется, и я вонзаю носок "конверса" в отсыпанную галькой дорожку.

- Ты к кому обращаешься? - догоняет меня насмешливый голос Ожегова. - Думаешь, Большой брат тебе ответит, даже если слышит?

Оборачиваюсь.

- Да задолбали с ограничениями и ужесточениями. Уже негатив сбросить нельзя без немедленных репрессий.

- Можно. Но не ломая при этом школьное имущество.

- Поучи… - огрызаюсь негромко. - Напомни, у тебя какой поведенческий рейт?

Друг вздыхает.

- Минус двадцать шесть.

- Ну вот, еще на четыре пенальти накосячишь, и прощай, свобода.

- Да я не особо и рвусь за периметр. Мне там делать нечего, ты знаешь, - хмыкает.

Голос почти не меняется, в нем все та же ирония и пофигизм, но я считываю невысказанную боль - не зря же мы дружим уже лет двести.