Алексей задумчиво рассматривал свои пальцы:

– Если посчитать акции дочерей и Дениса Данилина, то выходит, что чуть больше пятидесяти процентов торгуется на бирже?

– Конечно, – теперь мне разговор показался странным. Вроде бы мы обсуждали очевидные вещи, но с каким-то неочевидным интересом. – Капитал распылен так, что никому извне не удастся собрать даже одного процента. Но кто-то тратит серьезные деньги на новостные спекуляции. Ведь именно с этой проблемой ты и должен разобраться?

Он вдруг серьезно посмотрел на меня и медленно произнес:

– Слушай, если даже простые стажеры так подготовлены, то я восхищен кадровой политикой «Бергман и Ко».

Ах, вот он о чем – просто меня экзаменовал! Однако я улыбнулась и произнесла:

– Тогда прими один совет от простого стажера, Алексей Алексеич. Сотрудники называют эту компанию неофициально – Королевство. Называй и ты так, если не хочешь выглядеть чужаком. Ты же не думал, что «Ко» в названии на самом деле означает что-то менее пафосное?

– Я понял. Это как приближение ко двору его величества. Королевство одной семьи с тысячами подданных, которые тоже хотят быть причастными.

Мне понравилось, что он без обиняков заключил мысль в одной фразе. Наверное, это обязательное свойство характера для его специальности – быть ювелирно точным во всем. С такими людьми приятно разговаривать. Будет жаль, что уже в четыре Тавригин поймет, кто я такая, и, возможно, сразу перейдет на официальный тон. Но и он привыкнет – как все вокруг меня привыкли.

После обеда я сидела в засаде. Когда охранник Роман спускался по лестнице после осмотра третьего этажа, нагло ухватила его за локоть и потащила добычу в сторону. Он возмущался, но руку у меня не вырвал.

– Чем обязан, Лариса Сергеевна? Если вы прекратите меня тянуть, то я, возможно, и сам пойду.

– Никаких Сергеевн! – отрезала я. – Граница между нами мне сейчас меньше всего нужна. Я же простой стажер, а не начальница.

Он издевательски протянул с той же интонацией:

– Чем обязан, простой стажер?

– Игрища ведь завтра? Завтра же!

Парень открыто смеялся над моими терзаниями:

– Успокойся уже, Лариса. Петр Александрович пообещал, что переломает руки тому, кто пойдет у тебя на поводу. А потом уволит. И после того как уволит, уже не будет сдерживаться церемониями.

– Не будь таким трусом, Роман-как-там-тебя! Кстати, я даже фамилию твою не знаю.

– Витебский.

– Не будь таким трусом, Витебский! Ты позоришь фамилию Витебских!

Все же очень симпатичный парень – хоть и старается не смеяться, но искрящиеся глаза его выдают:

– Кто бы говорил. Разве такое поведение подходит для наследницы империи Бергманов?

– О! Как кстати ты напомнил! Через пару лет отцу надоест меня стажировать. И если я так и не придумаю, как слинять, то меня назначат на какую-нибудь запредельно высокую должность. И знаешь, что я сделаю в первую очередь? Тебя уволю, конечно! Подумай о своем будущем сегодня, Витебский, не будь балбесом!

– Угрозы? Вот как запросто простые стажеры обращаются в Бергманов. – Он как-то слишком легко вывернул руку из моего захвата и освободился, но сбегать не спешил. – Петр Александрович все равно не разрешит взять тебя в пару.

– А мы ему не скажем! – я, почуяв прорыв, заговорила громче. – Ты просто прихватишь свою подружку! Они узнают, только когда мы с тобой явимся за выигрышем!

Он подумал немного над ответом:

– Ладно. Тогда взнос делаешь за нас обоих, идет?

– Идет, напарник!

– Встречаемся в пятницу в девять вечера возле четырнадцатого склада. Надень что-нибудь… не такое дорогое.

– Уи-и-и! Обожаю тебя, Романыч!