- Тише, Лен… Тише, - я сложила пальцы замком, стискивая их до побелевших костяшек, - Галицкий еще что-то говорил?
- Ничего конкретного… Вернее… Слишком много умных терминов… Но одно я точно поняла – дело дрянь! Только знаешь, что, Роз?
- Ау? – слизывая соль с губ.
- Я завтра снова к нему пойду. Пошли они все… Я не сдамся!
И я не сдамся.
Мы ведь в ответе за тех, кого приручили…
И еще одна фраза из Экзюпери, которую Максим так любил повторять.
«Твоя роза так дорога тебе, ведь ты отдавал ей всю душу…»
Настало время Розе отплатить своей душой…
Закончив разговор с Трофимовой, я вновь побрела к родительской спальне, слабо постучав в дверь.
- Дядь Сереж, можно тебя на минутку?
- Милая, мы уже легли, - донесся до меня встревоженный голос мамы.
- Это важно, и не займет много времени… Дядь Сереж, пожалуйста. Я жду тебя на кухне.
5. Глава 1
*Пять дней спустя*
Максим Леднев
Выйдя на залитую июньским солнцем улицу, я потерянно добрался до ближайшей скамейки, и, рухнув на нее, неверными пальцами поспешил оживить отключенный телефон. Моментально посыпались десятки уведомлений о пропущенных звонках и сообщениях.
Неужели этот кошмар закончился?!
На этот раз я пошел ва-банк в своем стремлении достать до дна…
Первым делом я набрал Розе, представляя, как, должно быть все это выглядит со стороны…
Увы, моя девочка не ответила.
Это было ожидаемо, учитывая, что отчим Ледневой работал в органах. Однако я все еще лелеял надежду, что Роза выслушает меня, и нам удастся во всем разобраться. Жаль только, за все эти дни она даже не попыталась со мной увидеться… Бесконечная череда мурашек заставила мое тело содрогнуться.
Что ж…
Сам виноват, связавшись не с тем человеком.
Это ж надо было так влететь?
Усилием воли я заставил себя выровнять дыхание, облизывая сукровицу с разбитой губы. Тело, покрытое гематомами и синяками, ломило, но, учитывая сопутствующие обстоятельства, я не особо обращал на это внимания.
Тихо радовался, что спустя неделю ужаса и неизвестности оказался на свободе. Откровенно говоря, меня продолжало потряхивать. Сплетая пальцы на телефоне, какое-то время я безучастно пялился на потухший экран.
Единственное, чего я сейчас хотел – это услышать ее голос.
Только воспоминания о ней и помогли удержаться на плаву.
А мусора конкретно ведь жестили – когда поняли, что я буду держать язык за зубами, не собираясь вестись на их тупые угрозы, учинили беспредел. Больные проф. деформированные ублюдки.
Я крепко зажмурился, пытаясь выжечь из гудящей башки воспоминание о том, как, валяясь на полу, прикрывал голову руками, защищаясь от зверья в погонах.
И, чем больше они выходили из себя, тем интенсивнее я измывался над ними, высмеивая однотипные вопросы…
Хорошенько меня попинали. Знали, суки, куда целиться. Порой казалось, что я выплюну на хрен свои органы, а голова до сих пор гудела при каждом шаге…
Мрачно усмехнувшись, я подставил разбитое лицо солнечным лучам, какое-то время шумно вдыхая прогретый загазованный воздух – в камере все время казалось, что его не хватает.
От калейдоскопа мыслей в башке пробрало диким ознобом, но я постарался взять себя в руки. Вдох-выдох. Мне необходимо было увидеть Розу, и убедиться, что все в порядке. Объяснить ей, почему все случилось так, как случилось.
Я вздрогнул, когда телефон завибрировал в ладони. До моего измученного сознания не сразу дошло – звонит матушка.
Конвульсивно втянув воздух, я с деланным спокойствием ответил.
- Алло, мам.
- Максим? – с недоверием? Тебя… выпустили?
- Да. Все нормально. Я скоро заеду…
Пауза. Некомфортная и чересчур длинная.