К сожалению, пока эта затея не увенчалась успехом, однако я не утратила надежды.

В далеком детстве моя бабушка, которой не стало несколько лет назад, когда что-то теряла, приговаривала: «Черт-черт, пошутил и отдай!». Я не особо верила в действенность данного метода, однако, отчаявшись, пробормотала.

- Черт-черт, пошутил и отдай…

- Милая, пошли обедать? – мама заглянула в мою спальню. – Я так по тебе соскучилась… Мы ведь толком не поговорили после аэропорта, – она неловко пожала плечами. – Столько всего хочется обсудить. Все-таки первое лето, которое мы провели порознь…

- Да, я сейчас подойду! – я улыбнулась: изобразить мнимую радость вышло как-то неожиданно легко.

Наверное, потому что внутри уже ничего не было, все осталось там – на неудобной койке вожатской лагеря «Солнышко», где я проработала все лето: днем старательно давя из себя жизнерадостного куратора, а ночами, закусывая губы, чтобы не разбудить других вожатых, лила слезы отчаяния, обиды и боли в подушку.

Поднявшись, я подошла к книжному шкафу, вытаскивая оттуда многострадального «Маленького принца» Экзюпери. Монотонно перелистнув страницы, я наткнулась на фразу.

«Твоя роза была так дорога тебе…»

Как бы ни так…

Зажмурившись, я мысленно перенеслась на несколько месяцев назад, воспроизведя в памяти тот наш разговор с отчимом на кухне.

***

- Что мне сделать, чтобы ты помог Максиму?

Взгляд дяди Сережи задержался на моем заплаканном лице, глядя в него с неожиданным спокойствием. Минута, две… Однако, он упорно продолжал молчать.

- Ты ведь, наверняка, попросишь меня больше никогда с ним не общаться? – сухо предположила я, не выдержав первой.

Отчим кривовато усмехнулся.

- Ну, я же не монстр какой, чтобы насильно заставить тебя вычеркнуть кого-то из своей жизни, да и нереально это в наше время информационных технологий.

- Тогда что? – смачивая пересохшее горло слюной.

- Роза, давай поговорим как взрослые люди?

На мой нервный кивок, собеседник как-то безрадостно вздохнул.

- Я воспитывал тебя как свою родную дочь и, откровенно говоря, не в восторге от этого парня. Твоя мама, кстати, тоже. Я навел о нем справки: не успели Леднева снять с профилактического учета, как он вновь угодил в КПЗ. Прямо талант!

Я поморщилась от его насмешливого взгляда.

- Опустим лирику про первую влюбленность и ошибки молодости. Я прожил поболее твоего, и кое-что понимаю… – устало глядя мне в глаза. – Сейчас ты не можешь адекватно воспринимать и анализировать информацию. Но время и расстояние всегда расставляет все по своим местам.

Время и расстояние. Ну, конечно…

- Полагаю, если убрать налет трагизма - то, что твоему молодому человеку грозит реальный тюремный срок - то ты и сама уже в нем не уверена. Ведь так?

Опустив голову, я нехотя вспомнила тот его поцелуй с другой женщиной, пачку денег, обмотанных моей резинкой для волос, участие в мутных делах Туза, да и медальон, увы, так и не нашелся…

Я безнадежно верила Максиму, пытаясь найти всему этому хоть какое-то оправдание, но мою измученную душу покусывал неприятный червячок сомнения.

Уж слишком много странных, пугающих совпадений. Голова шла кругом. Было страшно ошибиться…

- Не стоит отвечать, Роза, я неплохо читаю по лицам. Мы с твоей мамой хотим, чтобы ты уехала на время. Хотя бы на пару месяцев. До конца лета. Помнится, всех призеров олимпиады «Импульс» приглашали на летнюю подработку кураторами в лагерь «Солнышко» на Черноморском побережье.

Сердце отчего-то болезненно замерло и опять пустилось в галоп.

- Вы предлагаете мне уехать? До конца лета? И тогда Максим выйдет на свободу? Дядь Сереж, вы меня не обманываете? Вы, правда, сдержите свое слово? А как же улики против него? Против этого ОПГ? Я что-то не понимаю… - пробормотала я, дрожащими губами.