– Что? – пискнула совсем невысокая девушка с огромными голубыми глазами.

– Санкции последуют, – хмуро ответил за седовласого спикера стоящий недалеко от нас светловолосый парень с внешностью хрестоматийного принца из женских фэнтези-романов. – И мало никому не покажется.

– Не всем. – Указательный палец правой руки Анатолия Анатольевича подвигался влево-вправо. – Как верно заметил управляющий, порядок должен быть, потому ответственность будут нести лишь те, кто провинился. Какую именно – зависит от проступка. Да и в целом рекомендую сразу усвоить одно простое правило – все ваши действия будут так или иначе оцениваться.

– Но – объективно, – мигом добавил от себя его сосед. – Не стоит думать, что мы прямо изверги какие-то, которые только и ждут, как бы кого наказать. Хорошее в нас тоже есть. И много!

– Не стоит расхолаживать персонал с самого начала, – вроде бы и учтиво, но достаточно непримиримо заявил суровый дед, должность которого для нас теперь окончательно определилась. – Подобное крайне вредит делу. Плюс я сам хотел все им объяснить, от начала до конца. Понимаю – субординация, все остальное, но все же…

– Зато я ничего не понимаю! – не выдержав и даже всхлипнув, сообщила окружающим симпатичная высокая девушка, стоящая неподалеку от нас. – Ни-че-го! Где мы? Кто вы? Почему я вдруг – персонал? Что вообще происходит?

– Вот и результат! – обличительно заявил управляющий, указав на особу, у которой, похоже, началась истерика, поскольку она начала топать ногами, трясти в воздухе кулаками и срывающимся голосом требовать дать ей кому-то там позвонить. – Вместо конструктивной беседы теперь приходится выслушивать подобные ариозы.

В принципе я с постепенно переходящей на визг особой в чем-то был согласен. Ситуация на самом деле непонятная до крайности, тут запаниковать не сильно сложно. Нет, у меня подобного в мыслях не имелось, но вопросы – да, их хватало. Вышел за хлебушком, а вместо этого получил чужое имя, чужую внешность и статус персонала в до крайности странном месте – все в комплексе если не ошарашивало, то вводило в состояние крайнего недоумения.

Хотя пара версий у меня уже появилась, причем каждая из них мне очень, очень не нравилась. Как, впрочем, и то, что я снова оказался в чьем-то подчинении, причем на этот раз помимо моей собственной воли. Только-только воздух свободы вдохнул, осознал, что никому ничего больше не должен, и тут нате, получите и распишитесь. И ладно бы что-то по моему прежнему профилю было, тогда ладно. Нет, я никогда с презрением или предубеждением не относился к обслуживающему персоналу, будь он торговый, клининговый или вот гостиничный. Просто данные профессии не сильно меня привлекают. Тут или особый склад характера должен присутствовать, или очень невеселые личные обстоятельства. У меня же предпосылок к подобному и раньше не было, и сейчас нет.

Тем временем Аристарх Лаврентьевич подошел к совсем уж зашедшейся в рыданиях девушке, на бейджике которой красовалось имя Алиса, еще немного послушал ее излияния на тему «доколе и почему», после достал из кармана жилета круглые массивные золотые часы и сообщил юноше, который, похоже, с истеричкой в паре состоял:

– Если она не успокоится через минуту, то вы лишитесь права участия в жеребьевке и последуете за опоздавшими.

Щелчок, крышка часов откидывается в сторону, и помещение заполняет хрустальный перезвон. Видать, недешевые у старикана ходики, старинной работы, причем весьма тонкой.

– Давай заканчивай! – тряхнул за плечо несущую совсем уж что-то неразборчивое Алису юноша. – Иначе вон в те двери пойдем! Не знаю, как ты, а мне неохота!