Генерал был озадачен. Всегда интересно слушать, как банки теряют миллионы франков, но он слыхал вещи посмешнее на похоронах.

– Что тут смешного? Оказался недействительным выписанный чек?

Жожо, ухмыляясь, погрозил пальцем:

– Лучше. Дело в том, что они для надежности перенесли кладовую, всю казну, в самое дальнее помещение. Дверь за решеткой из стальных прутьев в пять сантиметров толщиной, тройные запоры… – Жожо выдержал паузу. – Но ни одного электронного глаза. Ни одного.

– Ну?

– Их нет. И знаешь почему? Потому что заглядывающие в свои сейфы клиенты не хотят, чтобы за ними следили из кабинета управляющего, когда они считают деньги.

Генерал пожал плечами:

– Нормальное требование.

– Но самое интересное… – Жожо отхлебнул пастиса и, оглядевшись по сторонам, подался вперед, – самое интересное, что новая кладовая находится точно над выходящим в реку старым водостоком. Точь-в-точь.

– Старым водостоком?

– Помнишь арку, на которую мы только что смотрели? Там у него выход. Двадцать – двадцать пять метров по нему, и мы под полом кладовой. Немного пластика и – бах! Мы там.

– Потрясающе. Потом можно танцевать на сигнальных прокладках на полу, пока не явятся фараоны.

Жожо, ухмыляясь, покачал головой. Ему это явно нравилось.

– Нет. Еще одна забавная вещь. В полу нет сигнализации. Они сочли, что достаточно дверей. Жан Луи не поверил своим ушам.

Генерал машинально подергал ус – привычка, от которой, как говорила жена, усы казались кривыми. Иль-сюр-Сорг, как он знал, был богатым городишком, где было полно антикваров, имевших дело с наличностью. Несколько часов, посвященных просмотру их сейфов, не будут потрачены зря. В нем шевельнулся интерес. Больше чем интерес, признался он себе: щекочущий нервы азарт, который всегда приходил к нему, когда он готовил дело. Это было то, что он умел, – планировать. Его и прозвали Генералом за то, что он умел работать головой.

Жожо глядел на него как кукушонок в ожидании червяка – нетерпеливый взгляд черных глаз на худом загорелом лице.

– Ну и как? Что думаешь?

– Откуда мы знаем, что это правда? Все это дело плохо пахнет. – Он оглянулся, ища глазами официанта. – Во всяком случае, не помешает выпить еще.

Жожо улыбнулся. Как это на него похоже – сущий пессимист, постоянно выискивает трудности. Но Генерал не сказал «нет».

Толпа редела, люди расходились по домам обедать, а двое приятелей продолжали разговор. Тишину площади нарушал только бой часов на церкви.

Пиццерия «У Матильды» на дороге в Шеваль-Бланк по воскресеньям не работала. Супруга Генерала любила проводить этот день у сестры в Оранже, и Генерал бывал рад возможности поиграть в шары. Однако в это воскресенье шары оставались в ящике в гараже. Генерал ждал гостей.

Он основательно поработал, наметил план действий и дал знать кому надо. Собиралась старая компания (по крайней мере, те, кому удалось остаться на воле), чтобы выслушать деловое предложение.

Генерал снял с большого круглого стола оставленные после ночной уборки стулья и поставил бутылки с пастисом и вином, стаканы, миску с маслинами и две большие пиццы. Вполне достаточно, не пировать же они собираются. Он сосчитал стулья. Восемь. Надеялся на десять, но Рауль с Жаком однажды ночью были неосторожны, и полиция во время обычной проверки замела их с пушками и полной машиной украденных ковров. Теперь на несколько лет они вне игры. Генерал при этой мысли покачал головой. Он предупреждал, чтобы не связывались с пушками. Пушки удваивают срок.

Заслышав треск мопеда, он выглянул в заднюю дверь. По пыльной парковочной площадке, кивая и расплывшись в улыбке, к нему шагал Жожо. В чистой футболке и по-воскресному выбритый.