— А я его даже не писал. Мне мало лет, чтобы помирать. Хе-хе.

— Приятно слышать, что вы в добром здравии.

— Я тебе вот что скажу. Деньги позволяют тебе ещё больше стать тем, кем ты уже являешься. Помни это и выбирай правильный путь.

— Спасибо за совет, – усмехнулся Улль.

Тот вечно раздаёт их ни к селу, ни к городу. Бывает, пройдёт мимо стола и скажет фразу: «Упади семь раз и восемь раз поднимись» или что-то на подобии. Вроде и умный мужик, но жутко бесячий в этом плане. Доноган приподнялся и немного покачнулся. Не упасть ему помогла спинка стула, за которую он ухватился морщинистыми пальцами.

— Эй, что с вами? – Улль подбежал к старику.

— Всё нормально, прихватило что-то, хе-хе. Сейчас пройдёт.

Но Улль уже бежал за врачом на соседний этаж. Мужчина присел на кресло, и когда Улль скрылся, тот сразу почувствовал себя лучше и принялся рыться в его документах. Мобильный Улля завибрировал.

«Виктория» – высветилась на экране надпись. Сбросив вызов, и сделав пометку у себя в голове, Доноган начал перебирать шелестящие бумаги. У него было минут пять, не больше, прежде чем Улль вернётся с подмогой. На столе валялись финансовые отчёты, досье на нужных людей в сфере большого бизнеса и куча другой лабуды. Нужного на столе не оказалось. Возможно, Бренди зря подняла панику, попросив выкопать информацию о семье Гордеевых. Но не помочь было нельзя. Услуга за услугу. Её подруга – его помощь. Притворившись тяжело больным, Доноган сел на то место, на котором его оставил Улль. Спустя пару минут, в кабинет вошёл мед врач.

Вечером, когда солнце практически село, Улль выехал с работы. Телефон Виктории не отвечал. Мужчина начал переживать. Могло произойти всё что угодно. А если Бренди добралась до неё? Эта мысль крутилась в голове и не давала сосредоточиться на тёмных участках дорог, из-за чего он несколько раз не тормозил вблизи пешеходных переходов, не замечая идущих по ним людей. Дальние фары слепили встречные машины, но без них было нельзя, темно. Ничего не видно. Перед глазами стоял туман, заполоняя перед собой видимость. Разум мутнел, а волнение всё больше нарастало. Так поздно он ещё никогда не возвращался домой, а если и задерживался, то оповещал об этом Викки. Сейчас же её абонент не доступен. Что очень странно.

«Если с ней ничего не случилось, я буду самым счастливым человеком». Но сердце чувствовало опасность и, решив убедиться в своём чутье, Улль свернул к дому Виктории. Вдруг она вернулась и её насильно увезли в Эмираты. Бедная девочка, как же она сейчас страдает. «После меня её не примут. Продадут за центы, и будет работать в услужении на какого-то старика. Она не вынесет такого позора и наложит на себя руки».

Добравшись до дома Гордеевых, Улль незаметно припарковал машину у соседнего дома на противоположной стороне улицы. Глубоко вздохнув, он покинул салон. Нацепив капюшон, медленными перебежками пробрался к забору. Сквозь него можно было увидеть окна, выходящие на его сторону. Свет горел только в спальне. Плотно занавешенные шторы не давали рассмотреть картину полностью.

«Бессмысленно будить их звонком» – решил Улль и вернулся обратно в машину.

Сдавая назад, мужчина увидел в боковое зеркало, как к его автомобилю медленно шагала девушка. Растрёпанные рыжие волосы, лицо в крови, ноги в синяках и ссадинах. Он сразу же узнал этот силуэт. Улль быстро выбежал из машины и ринулся к Виктории. Девушка стояла без каких-либо эмоций, потерянный взгляд, тусклое лицо. Её трясло, как при высокой температуре. Лоб горел, кровавая ссадина украшала щеку.