— Она еще бедовее меня, — хихикнув, заключает Сашка, — Кир, а это мой папа, Владимир Степанович.

— Очень приятно, — выдавливаю из себя.

— А мне-то как приятно, — расплывается в улыбке мужчина.

Его, кажется, эта нелепая ситуация даже веселит.

— Пап, подвезем Киру домой, а то уже темновато?

— Не… не надо, — спохватываюсь, как только до меня доходит смысл Санькиной просьбы к отцу, — я на автобусе, тут остановка недалеко, — бормочу уже тише, и не понятно к кому обращаюсь: к Саше или к ее отцу.

— Подвезем, конечно, — с той же улыбкой на лице произносит отец Сашки, полностью игнорируя мой короткий монолог, — вы все-таки держитесь, Кир, упадете еще, отобьете себе что-нибудь, — я готова поклясться, что в его словах проскальзывает едва различимый стеб. Добрый, но все же стеб.

Делаю глубокий вдох и киваю. А что я еще могу? Только кивать и могу, почти не шевелясь, потому что если двинусь, снова начну свое акробатическое представление, а оно здесь никому даже бесплатно не упало.

Владимиру Степановичу как-то удается отцепить неуклюжую меня, да так, что я умудряюсь сохранить равновесие. Он поворачивается, поддерживая меня, потом выставляет свой локоть, чтобы я могла за него ухватиться.

Цепляюсь чуть выше и буквально впиваюсь пальцами в его плечо. Не знаю, что на меня находит, наверное, просто настолько не хочу глупо навернуться и в самом деле отбить себе что-нибудь, а потому готова цепляться за любую возможность этого избежать.

К счастью, здесь всего четыре ступеньки. Краем глаза замечаю, что Сашка уже спустилась и даже дошла до большого черного внедорожника.

Когда скользкая поверхность наконец остается позади и мои ноги ступают на шершавый, лишь слегка подмерзший асфальт, я выдыхаю с таким облегчением, что оно вырывается из меня глухим свистом.

— Спасибо, — благодарю смущенно и, потупив взгляд, отпускаю мужское плечо.

— Не за что, мне даже приятно было.

Я на его слова ничего не отвечаю, бросаю взгляд на Сашку, зависшую в своем мобильнике и не обращающую ни на меня, ни на отца совершенно никакого внимания.

— Садитесь назад, Кир, — мужчина отходит от меня на пару шагов, в этот же момент раздается щелчок и машина приветственно моргает фарами.

— Я…

Хочу снова вставить свои пять копеек о том, что меня подвозить вовсе не нужно и доберусь я на автобусе, но в этот момент Сашка отрывается от телефона и в свойственной ей звонкой манере обращается одновременно ко мне и к отцу.

— Вас пока дождешься, Кир, давай, залезай, не лето, — командует торопливо, сама открывает дверь спереди и забирается на пассажирское рядом с водительским.

Возражать уже просто бессмысленно и даже чуточку глупо, подхожу к машине, открываю дверь и забираюсь на заднее сиденье большого внедорожника Сашкиного отца.

Сижу тихо, стараясь не привлекать к себе внимания. Сашка что-то щебечет, ее папа периодически поддакивает.

В какой-то момент я ловлю себя на том, что рассматриваю Владимира Степановича. Просто самое обыкновенное женское любопытство берет верх даже над бесконечным чувством неловкости.

Интересно, сколько ему на самом деле лет? Выглядит не больше, чем на сорок. Вспоминаю Санькин короткий рассказ, по ее словам отец воспитывал ее один. Судя по всему, удалось ему это на отлично.

— Кир, ты там уснула, что ли? — от неожиданности вздрагиваю.

— Да нет, просто задумалась.

— Угу, может хотя бы адрес назовешь, — хихикает Сашка, а ко мне возвращается желание провалиться под землю.

Блин!

Мне не нужно видеть выражение лица отца Саши, я нутром чую, что он едва смех сдерживает, пусть и не знаю, как и чем объяснить эту уверенность.