Он наконец прекращает сверлить меня взглядом и обращается к Оле.

— Как папка, Оль?

— Да нормально, — а вот Ляльку его внимание совсем не напрягает, она даже есть не прекращает, — нога почти зажила, хорошо, что не перелом. А я ему говорила, что лыжи — это зло. Надо было брать сноуборд, — заявляет с видом признанного эксперта.

— Учитывая его умение держать равновесие, после сноуборда был бы перелом.

— Ваша правда, — вздыхает Ляля.

— Привет передавай.

— Передам, — довольно кивает Ляля и захватывает палочками ролл.

— Как-то скромно вы сидите, — замечает Владимир Степанович, осмотрев стол, — пиццу у Болтуна заказывали? — спрашивает у Сашки.

— А у кого ж еще, лучшая в городе.

— Суховата сегодня, — подмечает ее отец, — надо будет ему сказать.

— Ты зануда.

Мужчина тем временем окидывает взглядом наши бокалы.

— До стратегических запасов не добрались, — усмехается.

— Не-а, — качает головой Сашка, — мы вином обходимся, я предлагала Кире коктейль, но она тоже предпочла вино, так что твои запасы в безопасности.

— Зря, — поворачивается ко мне, — там много интересного, ну ничего, у тебя еще будет шанс убедиться.

И я не могу понять, то ли он серьезно, то ли шутит так.

Я только неловко улыбаюсь в ответ.

— Ладно, не буду вас смущать, девчонки, развлекайтесь, только не буяньте сильно.

Он уходит, а я еще некоторое время сижу не двигаясь. Еще никогда я не чувствовала такого напряжения, какое испытываю в присутствии этого человека. Сама себе не могу объяснить странное ощущение, сковывающее тело.

— Кир, ты чего? Отмирай, — Сашка щелкает пальцами у меня перед глазами.

Моргнув несколько раз, обнаруживаю прикованные к себе взгляды.

— Ты папу, что ли, испугалась, так он вроде не страшный, красивый даже, без преувеличения, — хихикая, замечает Сашка.

Оля тоже посмеивается, глядя на меня.

— Не страшный, — подтверждаю, выдыхая.

Он и правда красивый, тут и не поспоришь. У меня до сих пор не укладывается в голове тот факт, что этот статный мужчина Сашкин родной отец.

— Да ты чего, Кир, ну правда, — Сашка протягивает мне мой бокал с вином, — на тебе лица нет, бледная, как стена.

— Я просто не ожидала… Ты говорила, что твоего отца нет дома, — улыбаюсь, оправдываясь.

Я, наверное, сейчас действительно глупо выгляжу.

— Да брось ты, нашла из-за чего переживать, ну вернулся, — Сашка пожимает плечами, — к тому же ты ему нравишься.

Я округляю глаза и даже давлюсь вином.

Это еще что значит?

Сашка тем временем с непринужденным видом продолжает:

— Если бы ты ему не нравилась, поверь, сейчас бы ты здесь не сидела, папа у меня, конечно, добрый, но прямой, как шпалы, терпеть в своем доме, тем более рядом со мной, человека, который ему не нравится, он никогда не станет. Тебе бы уже указали на дверь, так что заканчивай бледнеть и начинай есть, пока эта, — она кивком указывает на жующую Лялю, — все не сожрала.

Я невольно начинаю смеяться, чем заражаю и Сашку с Лялькой.

Напряжение, вызванное внезапным появлением Владимира Степановича, постепенно растворяется в веселой и легкой атмосфере, созданной его дочерью.

Беру в руки палочки и захватываю ими ближайший ролл.

— Да еб твою… — вскрикивает Сашка и я инстинктивно перевожу взгляд в ее сторону.

Недовольство, как оказалось, вызвано плюхнувшимся в соевый соус ролл.

— Кто вообще придумал эту фигню, — она откладывает в сторону палочки, салфеткой вытирает разбрызганные по столу темно-коричневые пятна и встает со стула.

— Просто у тебя руки кривые, — Ляля не упускает возможности постебаться.

— Просто я привыкла есть, как нормальные люди, то есть вилкой, — парирует Сашка и, дразнясь, высовывает язык.