— Рассказываю, — прожевав и, видимо, уловив мой интерес, Ляля переводит на меня свой задорный взгляд, — короче около двух лет назад Сашка решила махнуть в клуб.

— Я решила? — возмущенно восклицает Саша.

— Ладно, мы решили. Но как ты и сама понимаешь, мы же несовершеннолетние были, а Сашкин отец тогда как раз только с конкурентом своим разобрался и ей наконец дали некоторую свободу. В общем, если коротко, мы отправились в ночной клуб, а папе Саша слегка приврала. У брата моего в клубе друг подрабатывал, он нас и провел. Никто как-то даже не думал, что дядя Володя Сашку потеряет, ну а он потерял, потом нашел, конечно, в клубе, но заявился туда в сопровождении ОМОНа, нас всех уложили мордой в пол, так мы и лежали, пока он свою блудную дочь не отыскал. Злой был, ууууу, я его таким никогда не видела, а я его с десяти лет знаю.

— Все, перестань, — одергивает ее Сашка, — это было сто лет назад, сколько ты еще будешь тот случай вспоминать?

— Я лежала в платье на танцполе, так что долго, очень долго, — с торжествующим блеском в глазах объявляет Ляля.

— И что было потом? — расслабившись, я тянусь к своему бокалу с вином.

— Ну…

— А потом моя блудная дочь получила по заднице.

Мы все трое вздрагиваем от внезапно раздавшегося голоса.

— О, пап!

— Здрасте, дядь Володь, — ничуть не тушуясь здоровается Ляля, а я с трудом заставляю себя обернуться.

— Здравствуйте, — как назло, голос не слушается.

— Привет.

Вот вроде со всеми здоровается, а смотрит, почему-то, только на меня.

11. Глава 9

— А я думала, ты сегодня не приедешь, — Сашка встает и практически бросается в объятия отца.

Он, конечно, мгновенно переводит все свое внимание на дочь, а мне наконец удается выдохнуть и напомнить себе, что ничего страшного не произошло.

В конце концов, меня ведь пригласили.

— Не надо было? — посмеиваясь.

— Ну ты скажешь тоже, — отмахивается Сашка и возвращается на свое место.

Ее отец, тем временем, окидывает взглядом стол.

— Опять всякую вредную ерунду едите, — бурчит недовольно, и в то же время, подойдя к столу, берет из коробки кусок пиццы.

Откусывает, пережевывает с задумчивым видом. Я все это время пристально за ним наблюдаю, словно готовясь отреагировать на какую-то скрытую угрозу.

Глупо, конечно, не выгонит же он меня в самом деле.

— Пап, блин, ну руки помыть! — возмущенно восклицает Сашка.

— Во-первых, они у меня чистые, — прожевав кусок, отзывается Владимир Степанович, — а во-вторых, знаешь такое выражение: больше грязи — шире морда.

Он подмигивает дочери, а я едва сдерживаю улыбку.

Надо запомнить.

— Папа! — продолжает негодовать Саша.

— Я уже восемнадцать лет папа.

— Угу, а ощущение, что ребенок из нас двоих вовсе не я.

— Ну ты у меня всегда умненькая не по годам была.

— Очень смешно.

— А кто тут смеется? — с улыбкой замечает мужчина, а потом резко переключает внимание на меня. — Рад тебя видеть, Кир, — и улыбается еще шире.

И как-то его слова меня слегка в ступор вводят, а потому я выдаю первое и единственное, что приходит в голову:

— И я вас.

Блин! Уже после озвученной мною глупости осознаю, что в итоге ляпнула.

И я вас? Серьезно?

Лучше бы я просто промолчала. Не знаю, плечами пожала, кивнула в крайнем случае.

Придавленная чувством собственного стыда, смотрю неуверенно на мужчину.

Он продолжает улыбаться, глядя мне в глаза, точно считывая мое смущение и даже не пытаясь скрыть удовлетворенность этим фактом.

Я уже в самом деле начинаю думать, что ему просто нравится ставить людей в неловкое положение. А я — и вовсе отличный экземпляр для наблюдения.