Бросаюсь прочь, забывая костыли. Падаю. Боль в ноге такая, что на время испаряется целый мир.

Ну и хорошо.

Хватит уже с меня этого.

Перелёт в Москву и новую операцию я помню уже смутно. Слава богу, отцу приходит в голову не показываться мне на глаза. Он попытался объясниться: что-то там про пагубную страсть к моей подруге вещал, которую он давил в себе целых два года, но я не стала слушать, прогнала его.

Сказал, что все равно не бросит.

И снова соврал.

Выйдя из больницы, я узнала что на отца заведено дело. Официально за нанесение тяжёлых телесных повреждений его лаборантке. Но тут уже объявилась евина мать и выяснилось, что моя лучшая в прошлом подруга беременна и пропала.

Я добралась домой на такси и сейчас стою посреди прихожей. Пораженная и уставшая как будто за эти недели прожила несколько жизней. Все шкафы вывернуты наизнанку. Говорят, был обыск.

Моя жизнь, ещё недавно такая беспечная, в которой из проблем были только мажор, не обращающий на меня внимания и вравший моей матери отец, внезапно превратилась в кошмарный сон.

Разворачиваю чёрный мусорный мешок и, с трудом перемещаясь по гостиной, пытаюсь хоть что-то убрать, опираясь на костыли.

Слёз уже нет. Осталась только тупая злость на то, как все вышло и на тех, кто в этом виноват: Ольга. Я и не сомневалась, что эта стерва подставит отца. Не удивлюсь если она и Еву подстерегла.

Я Тавицкая. Я этого так не оставлю.

Двумя днями позднее звонит банк, сообщая, что дом как имущество, арестован. Что-то там связанное с кредитами, висевшими на клинике отца, которые теперь, очевидно, некому отдавать.

Ругаюсь с ними до хрипоты. В ответ узнаю, что за мной числится маленькая квартирка матери в центре, та самая, куда съехал отец.

Поэтому, на улицу меня не выставляют, но и переселяться к нему сейчас - последнее, чего я хотела бы.

Это все происки Ольги! Чувствую нутром. Эта стерва ненавидела меня и, уверена, именно она подгоняет сейчас дела с банком.

Сижу посреди разгромленной гостиной, которую так и не сумела прибрать.

Мне кажется весь мир против меня. Так просто не бывает! За что?!

И тут раздается звонок в дверь.

Какое-то время я не двигаюсь. Если это сотрудники банка, то и шиш им. Придётся выставлять меня с нарядом полиции.

Растягиваюсь на полу. Как там говорят?

Мой дом - моя крепость.

Я буду обороняться.

Звонок повторяется. Затем к нему присоединяется стук.

- Пошли к черту отсюда! - ору, напрягая связки.

- Я с добрыми намерениями, Кристина! - привстаю, различив голос Коробкова.

- Даниил? Что ты тут... забыл?

Мне кажется, никто уже ничего доброго не способен мне пожелать.

- Хочу увидеть тебя. Ну...

Смутно вспоминаю град из звонков и СМС, которые устроил мне мажор, когда я ещё в больнице лежала. Мне было так тошно, что я его заблокировала.

Оказывается, Коробков не понял этот вполне красноречивый жест.

С трудом поднимаюсь и, опираясь на костыль, добираюсь до входной двери, а затем распахиваю её.

Ну Коробков мне не враг. Если подумать, он жалкая букашка. Сейчас я ему и выскажу все, что о нем думаю прямо в лицо.

- О! - Даниила почти не видно из-за пышного букета цветов.

- Это ещё что?

Коробков и галантные жесты в моем представлении не сочетаются.

- Выглядишь как-то… - тянет он.

Я в старом свитере и без косметики.

- Говори, чего надо или разворачивайся на сто восемьдесят…

- Т-ты права! - вдруг заявляет непрошибаемо уверенный в себе Коробков и встаёт на одно колено.

Мне начинает казаться, что я всё ещё не отошла от наркоза, что я в палате и сплю, когда Даниил протягивает мне кольцо.

- Становись моей женой!