— Все предложения по работе нашей компании вы можете направить на наш имейл, — снова дежурно улыбаюсь.

— На почту. Такой язык засрали!..

Возмутилась бы на подобное выражение, но вновь отвлекаюсь на сообщение.

Коля.

«А Машу никто и не спросит, дура! Ты дни и ночи на работе, кто-то должен заниматься воспитанием ребенка. Ей всего четыре года и нужен родитель. Да я и спрашивать у тебя не буду. Сам заберу», — не дыша, читаю новый опус.

Может ли хоть что-то в этой жизни сравниться со страхом матери потерять свое дитя?..

Подняв голову, рассматриваю ровно стриженный под машинку затылок, спортивную фигуру, часы на кожаном ремешке, начищенные кроссовки. Обычный мужик, но с таким, наверное, надежно…

— Владислав Алексеевич.

— Я за него.

Оборачивается с недовольным видом.

— Присядьте, пожалуйста, — смягчаюсь и обращаюсь к ничего не понимающей Васе. — Принеси гостю кофе.

— И пепельницу…

— У меня в кабинете не курят!

— Попытка не пытка. — Отец возвращается. — Ладно.

— В общем, мне нужен личный охранник.

— Личный охранник. Вам? — кружит своими снайперскими прицелами по моему лицу.

— Хм. Для дома.

— Для дома?..

— Да.

— А дома… дети?

— Дома дети… — умоляюще на него смотрю.

— Ну я пошел. — Хлопает себя по ногам и поднимается.

— Триста тысяч, — бросаю ему в спину, вспомнив, что начальнику СБ в Подольске подписывала оклад в двести.

Ноль реакции.

— Четыреста.

Солдафон.

— ПЯТЬСОТ…

Он медленно разворачивается.

— Еще повышать будете?

— Имейте совесть, Владислав, — оскорбляюсь.

— Ладно… Расскажите, что там у вас.

Я воодушевляюсь, Василиса приносит кофе, а Владислав Отец ведет себя так, будто ему все абсолютно безразлично. Закидывает ногу на ногу и готовится слушать.

— Итак, у меня трое детей.

— У вас?

И снова оценивающий взгляд, который я игнорирую. Работа у меня сидячая. Приходится посещать спортивный зал, чтобы поддерживать форму.

— Старший — Леон-Александр — ему шестнадцать, и он уже взрослый.

— Ага. А плашку «Восемнадцать плюс» идиоты придумали?

— О чем это вы?

— Моей дочери семнадцать, и взрослый у нее только размер груди, остальное на уровне средней школы, и то, если нет задач со звездочками.

— Леон — хороший мальчик, — заступаюсь. — Он занимается бальными танцами и хоровым пением.

— Точно мальчик?

Злюсь немного, но продолжаю:

— Следующая — Эльза-Виктория. Ей двенадцать. Тут сложнее… она натура увлекающаяся. Думаю, вы это поймете, когда сами увидите.

— Если увижу, — поправляет. — Я еще не согласился.

Обязательно все портить?..

— И моя малышка, — улыбаюсь, — четырехлетняя Маша.

— Просто Маша? У вас на ней вайфай закончился?.. Или у регистратора ручка сломалась?

— А… нет, — качаю головой, думая о дочери и о словах ее отца. — Мария-Франческа. Она не любит свое второе имя, поэтому я привыкла называть ее по-простому.

— Хоть один нормальный человек… Что это за мода такая вообще? Эти имена…

— Обычные итальянские имена, Владислав.

— Вы итальянка?

— Наполовину. Мой отец — Теодор Массимо Росси — бывший посол Италии в России, уже на пенсии и проживает на родине вместе с мамой.

— А ваш муж?..

— Бывший муж, — прячу правую руку под столом. — Николай Иванович Побединский. Известный пианист-виртуоз.

— Не слышал. Такой херней не интересуюсь.

Задерживаю дыхание.

— Это неважно, — соглашаюсь. — Надеюсь, вы с ним не встретитесь…

— Он что, не общается с детьми?

— Последние полгода — нет.

Владислав скептически хмурится. И выпивает еще дымящийся кофе залпом, даже не поморщившись.

— Не запомнил вашего имени…

— Федерика Теодоровна.

Кивает, но не повторяет.

— Я буду честен. Вряд ли мы сработаемся. Деньги — это, конечно, неплохо, но я и не бедствую. Ищу работу с четким графиком.