Моё расследование уходило на паузу. Я услышала звуки приближающихся шагов и поспешила закрыть все окна на телефоне мужа, увернувшись к бессмысленной болтовне:

— Нам тебя очень не хватает. Было бы неплохо собраться всем вместе, — борясь с дрожью, пробившей тело и голос, шептала я. — Ванька уже так подрос, ты, наверное, и не узнаешь его…

Дверь тихонько заскрипела. В кухню заглянул муж и укоризненно покачал головой:

— Катюнь, ну ты где пропала?

3. Глава 3

Кто бы мне сказал, что моё утро начнётся с визита Елены Белоусовой — моей крёстной, я бы вчера трижды подумала, перед тем как привлекать её в свои интриги.

Только-только проводила на работу Игоря и закрыла за ним дверь, как домофон ожил.

— Прекрасное утро, — вздохнула и без разговоров впустила крёстную в подъезд.

Нет, я её безумно люблю. Она единственный человек, благодаря которому я всё ещё чувствую тонкую, связующую нить с мамой. Она её помнит. Она о ней рассказывает. Она… как последнее живое напоминание о той, кого я лишилась. Только… только моя горячо любимая крёстная постоянно всё воспринимает близко к сердцу.

— Что у вас произошло? — первое, что она спросила, когда я распахнула перед ней двери.

Вместо ответа я пожала плечами и впустила крёстную в квартиру, зорко подметив бордового цвета чемодан.

— Ждала на улице, пока Игорь на работу уйдёт?

— А то ты при нём бы мне что-то сказала.

Узнаю свою крёстную.

— Ванька ещё спит. Идём, выпьем кофе. На кухне и поговорим.

Мне не очень хотелось жаловаться на свою семейную жизнь и непонятную усталость, но вся загвоздка была в том, что без её помощи я не справлюсь. От слова совсем не справлюсь.

Пока готовила нам кофе, искоса рассматривала раскрасневшуюся, очень статную женщину. Строгая причёска из пучка светлых волос и густой чёлки, по бокам которой затерялись несколько выпущенных прядей. Проницательные, глубоко посаженные серые глаза, немного оттенённые дымными тенями. Красивое, но какой-то холодной красотой лицо, обращённое ко мне с недовольной гримасой. Она полновата, но это нисколько её не портило. Даже наоборот, несколько разбавляло её холодность и неприступность.

— Игорь мне врёт. Игорь мне, скорее всего, изменяет, — не выдержав её взгляда, призналась я. — Всё! Семейная жизнь тю-тю.

Быстро накрыв на стол под прицелом серых, прищуренных глаз, я рвано выдохнула:

— Ничего не скажешь?

Крёстная сложила обтянутые чёрным свитером руки на груди и ухмыльнулась:

— Не скажу — спрошу. Кто она?

Признаюсь, я была сбита с толку.

Да, моя крёстная может показаться холодной и неприступной, властной женщиной… Хотя она такая и есть со всеми. Со всеми, но не со мной ведь.

Я ждала ураган эмоций. Сотни расспросов, тысячи проклятий, обрушенных на голову моему мужу, а получила какой-то идиотский вопрос.

— Откуда я знаю, кто она? Да и какая разница?

— Ой ли?

Вздохнув, я опустилась на стул и ухватилась за чашку с кофе, как за спасательный круг.

— Давай мы перейдём к той части разговора, где ты говоришь предложениями, в которых больше пары слов и меньше вопросительной интонации?

— А давай, — подавшись вперёд, она медленно выдохнула. — Ты же понимаешь, Кать, что измену как оправдывают, так и порицают.

Что же мне придётся выслушивать? Классификацию измен?

— Говоря завуалировано, одноразовая акция… она ведь ничего не меняет, Катюш.

О! До меня начинало доходить, что имела в виду моя крёстная.

— Одноразовая акция? Тест-драйв, что ли? — усмехнувшись, я сделала несколько глотков горячего, крепкого кофе без сахара и воззрилась на женщину, заменившую мне мать. — Крёстная, если он мне врёт и наш кум — Егор, его выгораживает и прикрывает… Это вряд ли то, что ты называешь одноразовой акцией. Будем честны, Игорь побрезговал бы женщинами… древнейшей профессии. Да и не стал бы к ним бегать в обед.