- Мы же вроде попрощались… - бормочу.

- Быстро вы умчались из дома.

- Где была, не спрашиваете? Наверно, и так проследили, - усмехаюсь.

- Проследил, - Цкаев не врет, - только пока не пойму, муж вас кинул, или вы разыграли спектакль с поездкой к свекрам. Шустро они отказались от вас и от ребенка.

Кидаю быстрый взгляд на сына. Он, конечно, полностью все не поймет, но мне не по себе.

- Малыш сам запросился домой.

- Хочу играть с котиками у бабы Таты! - сын громко сопротивляется.

Цкаев качает головой.

- Хоть кто-то в вашей семье честен.

Он смотрит на Багратика, внимательно смотрит. И меня это раздражает. И вообще, что он возомнил?!

- Почему вы так со мной разговариваете? - из последних сил включаю суровый тон. - Это ваш отец заварил кашу! Не смейте меня оскорблять.

Последнее уже тише. Он делает шаг, и я против воли робею.

- Да, всё задумал мой отец. Но кто ему помогал… мне еще предстоит выяснить.

- Так для начала разберитесь во всем! - во мне снова поднимается возмущение.

- Разберусь, не переживайте.

Выдыхаю.

- Удачи вам, а мы домой.

За руку с сыном я обхожу богатого здоровяка. Может, после неприятного разговора он уедет. Но не тут-то было.

- Маргарита, постойте. Я ведь не просто так тут стоял.

Фыркаю. Отмечаю фоном, как элегантно прозвучало мое имя его мужской хрипотцой. И только больше раздражаюсь.

- Конечно, вы ничего не делаете просто так. Но я не собираюсь больше вас слушать. Еще и при малыше…

- Извините.

Ого. Если бы он крикнул грубо и с угрозой, это бы настолько не парализовало. Но извинения… Что? Оборачиваюсь.

Его лицо не сделалось виноватым. Оно все также невозмутимо. Но и тон стал более спокойным.

- Вы правы, не нужно при ребенке. Позвольте, я занесу вам продукты.

Почему "позвольте" звучит как приказ? Или это энергетика Цкаева настолько подавляет.

- Думаете, нам нечего есть?..

Говорю и прикусываю язык. Гордость - это хорошо, но вот излишняя гордыня… Как ни крути, я в ситуации, когда мало денег на еду. Один ребенок в животе, другой рядом. Мне ли задирать нос?

Цкаев молча забирает у охранника пакеты. Дает ему знак оставаться здесь. Сам шагает за нами.

Он как инородное пятно на этой обледенелой дорожке, в подъезде, в том маленьком лифте. Дорого одетый и благоухающий успехом. Но что творится в его жизни, если родной отец поступил с ним так? Через что ему пришлось пройти в прошлом?

Вопросы, которые не должны меня волновать.

- Мама, дядя идет с нами? Он курьер?

Цкаев за спиной усмехается. По-доброму. Может, он и правда любит детей? При Багратике сразу смягчился.

- Меня зовут Давид, - вместо меня отвечает он сыну, - я не курьер. Я бизнесмен.

- Бизнис-мен… - повторяет малыш.

Я открываю дверь, завожу Баграта. Цкаева тоже приглашаю кивком головы.

- Ваш бизнес не пострадает, если вы будете так часто сюда мотаться?

Мужчина уже привычно скидывает ботинки в прихожей.

- У меня не один бизнес, и каждый налажен так, чтобы какое-то время работать без моего присутствия. Но в чем-то вы правы… Лучше будет перевезти вас поближе.

- Даже не думайте!

Еще не хватало мне остаться без родных стен.

- Не нервничайте.

Снова приказ. Без лишних вопросов Цкаев идет на кухню. Ну да, в нашей малогабаритной трешке заблудиться трудно. Все как на ладони.

- Запомните, мне очень хорошо в своей квартире!

- Пакеты разберете сами, - Давид игнорирует, - знаю, что вы наблюдаетесь в хорошей клинике и все нужные витамины, добавки к еде у вас куплены. Вот карта на покупки для себя и старшего ребенка. Только имейте в виду, я буду ее контролировать.

- Зачем? - пялюсь на темный пластик.